Ольга решительно перевернула страницу и уставилась на себя в гипсе. Печальный взгляд, уголки губ опущены вниз, как будто блокадный Ленинград пережила, тоже мне… Время в больнице Оля совсем не помнила. Как гипс накладывали – тоже. Хотя мама рассказывала, что Оля была в сознании, просто какой-то отстраненной. О чем она думала тогда? Боялась, что не будет ходить? Или предвидела, что будет хромать, рисовала в красках издевательства одноклассников, насмешки знакомых? Да и какая разница?
Из больницы возвращались на такси. Ольга всю дорогу как будто искала глазами мяч, который должен был выкатиться откуда-нибудь на проезжую часть. Шеей вертеть она не особо могла – там тоже что-то было повреждено при падении, и на шее красовался теперь неудобный каркас.
Мама нелепо улыбалась, плохо скрывая свое беспокойство. Обо что-то то и дело бились костыли.
Было очень неудобно выходить из машины. Пока вылезла мама и вытащила костыли, готовая подать их Оле, Оля уже заметила полный двор любопытных соседей. Бабки наверняка зашептались, запричитали, будут сейчас обсуждать…
Но деваться некуда. Превозмогая в большей степени неловкость, нежели физическую ограниченность, Ольга неумело оперлась на поданные мамой костыли. А навстречу уже неслась Светка, готовая пожалеть и обнять. «Ты поправишься, Оль», – торопливо она сказала. Пришлось заставить себя улыбнуться.
Откуда ни возьмись появился светкин брат с фотоаппаратом в руках. За долю секунды он принял позу фотографа и нажал на кнопку.
– Ты что – дурак? – Обернулась на звук щелчка Светка.
– Да что такого?.. Для истории… – виновато пробубнил он, вполне умело перематывая пленку. – Все! Можно проявлять!
От светкиного брата Ольгу отвлек рукавчик Светкиной футболки. Он был маленько задран, и Ольге во что бы то ни стало захотелось его поправить. Чтоб аккуратно. Чтоб правильно. И чтоб идеально.
Из глубины воспоминаний выдернул телефонный звонок.
Ольга, до этого расслаблено сидевшая на диване, нехотя открыла глаза и протянула руку за мобильником.
– Да, Светик.
III
Мимо павильонов по широкому фойе торгового центра вышагивала блондинка с ярким макияжем, в которой без особого труда узнавалась та самая повзрослевшая Светка. С пакетами в руках, зажимая телефон плечиком, она громко разговаривала, ничуть не стесняясь обращать на себя внимание.
– Привет! Соскучилась? Ха-ха!
– Конечно, уже два часа не виделись, – отвечала ей на том конце Ольга.
Света успевала не только говорить по телефону, но и любоваться своей полноватой фигурой в отражении витрин, а также бросать взгляды на проходящих мимо мужчин. Обычно ее взгляд фокусировался на лице мужчины, затем на безымянном пальце левой руки, а затем было два варианта в зависимости от того, есть ли на пальце мужчины кольцо. Если нет, взгляд возвращался на лицо в ожидании ответного интереса, если да, внимание Светланы переносилось на спутницу мужчины, мол, кому так повезло, или наоборот, кто на такого позарился… Встречать мужчину с кольцом и без спутницы Свете приходилось редко…
Впрочем, в настоящую минуту мысль об отсутствии спутника жизни, точнее, постоянного спутника жизни, Светлану не расстраивала. Она была воодушевлена своими покупками, и ей не терпелось поделиться с кем-то своей радостью. Лучше всего с Ольгой, хотя недостатка в общении они не испытывали, так как работали в одной компании, Оля – заместителем руководителя, а Света – секретарем руководителя.
– Я тут пробежалась по магазинам, купила себе кучу новых шмоток, – щебетала Света, – мне необходимо похвастаться. Я приеду? Мур?
Через некоторое время Светлана уже крутилась у зеркала Ольгиного шкафа в обновках, не переставая щебетать и громко хохотать, внося в уютный Ольгин мир немного хаоса. Ольга, как могла, с этим хаосом боролась. Скинутые второпях новые шмотки Света бросала прямо на пол, откуда их поднимала Ольга, выворачивала, складывала в аккуратную стопку на край дивана.
Бегло оценив себя в топе и юбочке, Света их энергично стянула и бросила, Оля терпеливо продолжила заниматься дальнейшим приведением сброшенных обновок в порядок.