И в самом деле помогло.
- А ты чего это такой миленький? – подозрительно спросил Билл.
- Да я по жизни такой, - снова ответил Том. – Милашечка, - он часто-часто захлопал ресницами, и Билл рассмеялся.
- Слышь, милашечка, ты сам-то пьешь?
- Нет желания, - поморщился парень. – И потом, кто-то же должен следить, чтобы ты не нажрался и не утонул. Я все-таки ответственность за тебя несу. Что я скажу твоей маме, если завтра не привезу тебя домой?
- Ой, ну я же прямо неуправляемый и надираюсь до состояния, когда могу упасть в озеро и захлебнуться, - возмутился Билл скорее для проформы. На самом деле такое внимание было даже приятным.
- Да ладно, если честно, я боюсь пропустить самое сочное, - поводил бровями Том. – Когда девчонки начнут раздеваться и падать в воду.
- Холодновато для ночных купаний, не находишь?
- Посмотрим.
Том оказался совершенно прав. К полуночи трезвыми остались только они с Трюмпером, все остальные накачались до состояния поросячьего визга. Том противно хихикал и тыкал пальцем в раздевающихся девчонок, а тем словно море было по колено. Оставшись в одном нижнем белье они, вереща, влетели в воду и начали брызгаться. Потом кто-то из них покрутил над головой бюстгальтером, и все последовали примеру отчаянной девушки. Парни улюлюкали с берега, кто-то побежал за полотенцами, откуда-то достали коньяк и быстро разливали по пластиковым стаканам.
- Совсем ужраться решили? – уточнил Билл, не отводя взгляда от феерии обнаженных женских тел.
- Надо их как-то согреть будет, не ледяным же пивом отогреваться, - бросил Том.
Несмотря на то, что это не он крутил лифчиком над головой и пьяно хохотал, Билл ощущал жгучее чувство стыда. Он не понимал, как можно нажраться до такого состояния, и как девушки потом смотрят в глаза парням, да и друг другу.
Нет, это было интересно, даже немного возбуждающе, но стыд перевешивал все, и в итоге Билл спрятал лицо в ладонях, истерически хихикая. Он больше не мог смотреть на всё это безобразие.
- Давай уедем домой? – попросил он Тома, поняв, что для него вечеринка утратила свое очарование.
Убрав руки от лица, он чувствовал, как пылают щеки, и от этого стыдился еще сильнее. Трюмпер же только кивнул, резко встал и предложил ему руку, чтобы помочь подняться. Билл проигнорировал предложение и подскочил, понесся искать их автомобиль, а найдя, забился в него и долго задумчиво смотрел в окно на то, как девушки выскакивают из воды, как парни заботливо оборачивают их полотенцами и вручают коньяк. И не было ни грамма заботы в их движениях и лицах, только чистое вожделение.
Совершенно очевидно, чем все закончится. Кто-то обблюется, а кто-то потрахается.
Или и то, и другое.
Тома не было довольно долго и, когда он пришел, Билл успел изрядно замерзнуть: на самом деле ночь выдалась холодной, и девушки, выскочившие из озера и уже вытеревшиеся и одевшиеся, явно мерзли, так что ребята начали разжигать костер. Билл отвернулся, чувствуя омерзение, и именно в этот момент открылась задняя дверь машины, и вперед Тома вполз запах его туалетной воды.
- Чего так долго? – пробубнил Каулитц. – Я замерз!
- А врубить мотор ты не догадался? – пропыхтел Трюмпер, что-то загружая.
- Чего припер? – заинтересовался Билл, игнорируя справедливое, в общем-то, замечание.
- Упаковку пива, сушеных кальмаров и сухари, - отрапортовал парень.
- Нафига? Ты что, спер их?!
- Как это нафига? Кто-то пил, а кто-то предполагал, что еще домой ехать. Приедем и нажремся у меня, раз ты такая ромашка. И ничего я не спер, деньги за все добро отдал.
- Я не хочу нажираться, - загундел Билл.
- Тогда составишь мне компанию, - отрезал Том, забираясь на водительское сиденье. – Потому что я мог бы остаться, но вместо этого везу тебя домой.
- Я вообще не просил меня сюда привозить!
- Потому и не послал тебя нахер, когда ты заныл, - вздохнул Том и, наконец, завел мотор.
Через некоторое время салон прогрелся, и Билл почувствовал себя немного пьяным, ровно настолько, чтобы сказать:
- Ладно, я нажрусь с тобой.
И совершенно не понимать, зачем. Впрочем, заниматься самокопанием не было ни сил, ни желания, а потому он устроился поудобней и старался увидеть хоть что-то в этой отвратительной холодной ночи. Том, как ни странно, молчал, Биллу тоже говорить не хотелось. Вечеринка начиналась как замечательный собантуйчик, встреча старых друзей, а переросла непонятно во что.
- Тусовки всегда так проходят? – нарушил он тишину. Том бросил на него быстрый взгляд, улыбнулся и кивнул. – Больше не приводи меня на них, это мерзко.
- К этому привыкаешь.
- Я отказываюсь привыкать к такому, - отрезал Билл. – Как сделать еще теплее? Я промерз до костей!
Том молча отрегулировал печку и прибавил газу. Путь домой занял гораздо меньше времени, в дороге Билл позвонил маме и отчитался, что жив, здоров и ночевать будет у Трюмпера. Мама пожелала им спокойной ночи и зевнула в трубку.
- Ей совершенно наплевать на меня! – возмутился парень, повесив трубку.
- В нашем возрасте это нормально, - заметил Том. – Я бы больше удивился, если бы она тебя не пустила.
- А твои ничего не скажут, если я у вас останусь?
- Проберемся через окно, никто ничего и не узнает. А даже если и узнают – в моем доме тебе всегда были рады.
- Ага, все, кроме тебя.
- Ты опять решил поговниться?!
- Не, все нормально, - поднял руки Билл.
Он настолько давно не заходил к Тому через окно самостоятельно, что думал, что потерял навык, но это, видимо, было сродни езде на велосипеде – раз научившись, не разучишься никогда. Руки помнили каждый выступ на дереве, все произошло на автомате, и вот, он ввалился в комнату Трюмпера, едва не потеряв кроссовок.
Сам Том зашел через парадную дверь, что-то крикнул родителям и уже через минуту был в комнате.
- Чего свет не включаешь?
- Только зашел! – отчитался парень, наконец-то не отказывая себе в удовольствии усесться на подоконник. – Круто! Ну как же у тебя клево! Удобно – сил моих нет.
Том молча зашуршал пакетом, вытаскивая пиво и закуску. Орешки, чипсы, кальмары, каперсы…
- Да ты извращенец, - заметил Билл.
- Они соленые и острые, крутые, в общем. Лови! – Том кинул в него пивом, и Каулитц едва не пропустил подачу.
- Ты выбил бы себе стекло, - заметил он, открывая банку. – Блин, я ведь непьющий, вроде как.