- Все мы непьющие, пока не начнем, - философски ответил Том, открывая свою банку и сразу припадая к ней. – М-м-м, весь вечер этого хотел.
Несмотря на то, что Трюмпер пил много быстрее него, к утру они были примерно в одинаковой кондиции. Организм, еще не слишком часто употреблявший алкоголь, офигел от трех банок, залитых сверху ранних двух, и Билл поплыл, становясь совершенно пьяным. Он даже снова покурил напару с Томом, а потом они смотрели сериал и смеялись, периодически прижимая указательные пальцы к губам, мол, тише.
Но родители Тома спали, как убитые, или делали вид, что спят, и совершенно не беспокоили их.
- Почему ты захотел уехать? – спросил Том, стараясь сконцентрировать взгляд на лице Билла.
- Да потому что это все было отвратительно и не для меня. Понимаешь, как-то все у них по-животному было, натуральный цирк, я чуть не блеванул!
- Да, это бесит поначалу, - согласился Том. – Но потом учишься как-то не замечать этого. Если бы ты огляделся, то заметил, что было предостаточно довольно адекватных людей.
- Не знаю, - пожал плечами Билл. – Мне стало некомфортно, и я решил свалить. Не вижу проблемы.
- Проблема в том, что ты бежишь от всего, что не является твоей зоной комфорта.
- Ой, давай без этой диванной психологии, - поморщился Каулитц и зевнул. – Не пора ли нам спать? Куда ты меня положишь?
- На пол.
- На пол? – он выгнул бровь и посмотрел на Тома, как на умалишенного.
- Можешь лечь со мной, кровать достаточно широкая, - предложил Том, всматриваясь в его лицо.
Билл пожевал губу, размышляя о том, насколько это допустимо и будет ли ему удобно, и согласился.
Не на полу же спать, в самом деле!
О своем решении он пожалел уже через час.
Том развалился звездочкой и храпел ему на ухо. Билл попытался пнуть друга, но тот лишь перевернулся, схватил его поперек груди и подтянул к себе. Каулитц помнил – в детстве Том долгое время таким же образом обнимал плюшевого медведя, без него в кровать не шел. Иногда Билл подкалывал его из-за этого, и вот теперь оказался в положении этого самого чертового медведя! Только, в отличие от плюшевого, он страшно потел.
- Чтоб тебя, - проворчал он, с горем пополам скинул с себя одеяло и закрыл глаза. Мир начал вращаться, сужаться и расширяться, и спустя каких-нибудь полчаса Билл все-таки уснул.
Глава 5
Глава 5.
Он всегда думал, что после пьянки бывает похмелье, но, видимо, это было не про него. Проснувшись, Билл только поморщился от того, насколько ему жарко: Том все еще спал, не выпуская его из цепких объятий. Каулитц постарался выпутаться, не потревожив его сна, но Трюмпер оказался чутким. Он тут же распахнул глаза, несколько мгновений удивленно таращился на Билла, а потом отпустил его, переворачиваясь на спину и растирая глаза.
- Извини, - пробурчал он. – Наверняка я не дал тебе спать.
- Я был не в том состоянии, чтобы возмущаться, - улыбнулся Билл, потягиваясь и садясь на кровати. – Мне можно сходить отлить, или до дома потерпеть?
- Иди, конечно, мои уже свалили, - махнул рукой Том, усаживаясь на подушке. – Сколько времени?
- Понятия не имею.
Трюмпер схватил телефон и присвистнул:
- Половины субботы как не бывало! Третий час. Надеюсь, у тебя не было ничего запланировано на утро.
- Я до такого времени по выходным и сплю, - ответил Билл и вышел из комнаты.
Мама уже убежала по каким-то своим делам, оставив записку, в которой велела ему позавтракать (ну, или пообедать, как выйдет). Билл скривился, зевнул и пошел к холодильнику.
Овсянка. Мерзкая, сваренная утром и уже успевшая застыть овсянка. Чертыхнувшись, Каулитц вытащил из нижнего ящика пару яиц и масло, и уже через десять минут завис над горячей яичницей. Едва собравшись разделаться с ней, он услышал переливчатую трель звонка.
- Да чтоб вас всех, - выругался он и пошел открывать.
За дверью стоял Том, цветущий и пахнущий. Едва открыв, Билл отшатнулся: от Трюмпера несло туалетной водой за метр.
- Чего тебе? – любезно поприветствовал он одноклассника.
- В кино пойдешь? Мы с девчонками и Георгом договаривались еще на прошлой неделе, да его уволокли в Италию, билет пропадает, - в доказательство он помахал лишним билетом перед носом у Билла.
- Мне пожрать можно? – закатил глаза Каулитц, впуская парня в дом. – Вообще, я не понимаю: то мы не общаемся почти десятилетие, то ты меня одолеваешь. Что за..?
- Просто я…
- Добрячок и милашка, я помню, - перебил его Билл. – Яичницу будешь?
- Не откажусь.
- Кто бы сомневался, - вздохнул Каулитц, вытаскивая еще одну вилку и кладя перед Томом.
Поев (Том сожрал больше половины и не выглядел так, будто чувствует за собой хоть какую-то вину), Билл быстро собрался и уже спустя каких-то двадцать минут ребята загрузились в Форд Тома. Странно, но Каулитц больше не чувствовал волнения, когда парень был за рулем, напротив, его стиль вождения начал приносить какое-то необъяснимое удовольствие, несмотря на то, что тот был настоящим хамом на дороге, постоянно шнырял из ряда в ряд.
- И как ты еще ни в кого не врубился? – удивился Билл, когда очередной бедняга недовольно засигналил Трюмперу.
- Запомни, никто не хочет попасть в аварию. Любой человек скорее пропустит такого торопыгу, как я, чем влупится и будет доказывать, что он не баран, - снисходительно ответил Том, будто говорил что-то само собой разумеющееся.
Наверное, в этом и был весь Том? Ему было совершенно наплевать на комфорт окружающих, он просто не задумывался о том, что человек может не успеть среагировать, затормозить или, наоборот, прибавить газу.
Свои размышления Билл, конечно, вывалил Трюмперу, и тот нахмурился, кинув на него сердитый взгляд.
- Слышь, философ, завали, - посоветовал он. – Серьезно, закрой рот, бесишь.
- Всех злит правда, - самодовольно кивнул Билл.
- У тебя одна правда, у меня – другая. Ты не можешь обвинять меня в эгоизме, будь я таким, каким ты меня считаешь, я бы наплевал вчера на твой дискомфорт и остался на озере – я хотел, вообще-то!
- Нечего было вообще меня туда брать! – выпалил Билл и надулся.
На самом деле он понимал, что Том прав, и «всю правду о нем» Каулитц вывалил, совершенно не подумав, лишь бы что сказать. Ему почему-то казалось, что Тому нравится такой образ, и он поддержит его.
- Ладно, извини, - пробурчал он.