– Отца больше нет, – выдохнул я.
Сид.
Мне пришлось выключить машинку, чтобы убедиться в услышанном:
– Что? – переспросил я.
– Отца больше нет, – повторил Ронни, – умер год назад от рака.
Я закрыл рот ладонью в шоке:
– О боже, мне так жаль. Почему ты не сказал мне?
– Говорю сейчас, – пожал плечами он, – что-то, знаешь, вспомнилось, как я тоже стриг его, когда ему прописали курс химио. Он мне тогда сказал: “В стрижке я доверяю собственному сыну больше, чем таблеткам. А за волосы ты не переживай, отрастут”. Не отросли, – закусил губу он.
Я осторожно положил ему руку на плечо в попытке утешить. В этот момент я чувствовал себя неловко, не знал, что сказать или сделать.
– Да, – продолжил он, – два года назад поставили диагноз – рак легких. У дальнобойщиков вообще только два пути, ты знаешь: либо рак, либо автомобильная авария – третьего не дано, – он развёл руками, – но мы как-то всегда надеялись, что судьба нас пощадит.
– Подожди, – я начал вспоминать, – два года назад ты как раз перестал со мной общаться…
– А я тогда со всеми перестал общаться. Нужны были деньги на лечение, поэтому я побыстрее закончил школу и отправился в город. Хотел хоть как-то помочь.
Мы немного помолчали, но потом он расправил плечи, скидывая мою руку:
– Стриги давай, не хочу весь вечер на это угробить, – сказал он, намекая, что на этом минутка откровений закончилась.
Я послушно принялся за дело. Теперь картина начала немного проясняться. Маленький симпатичный мальчик ищет работу, но никто из нормальных работодателей не хочет связываться с несовершеннолетним. Я так и представлял, как какой-то сутенёр предлагает Ронни “много заработать всего за один вечер”, а боль от потери – заглушить наркотиками.
Бедная миссис Уокер. В моей голове сохранился образ доброй радушной женщины, которая очень крепко обнимала меня, всякий раз когда мне случалось заходить в их дом. Ронни перенял от неё смуглость кожи и ямочки на щеках, которые были заметны, когда он улыбался. Я бы многое сейчас отдал за его улыбку.
Как будто услышав мои мысли, Ронни взглянул на своё отражение и начал расплываться в широкой улыбке. Я наконец выключил машинку и тоже посмотрел на него. Мы оба не могли поверить в увиденное: Ронни выглядел точь-в-точь как три года назад, только лицо худее и под глазами немного были заметны тёмные круги.
– Ого, – выдохнул он, проводя рукой по, теперь уже, коротким волосам.
Лицо было открытым, широкий лоб не скрывала рваная чёлка, а от вида густых бровей и длинных ресниц теперь ничего не отвлекало.
– Йоу! – весело гаркнул я, удивляясь как громко это прозвучало в просторной ванной. Зачем, скажите на милость, мне такая большая ванная?
Я припарковался у здания института.
– Нервничаешь? – спросил я, выключая мотор.
– Ещё чего не хватало, – сказал Ронни, беспорядочно постукивая пальцами по колену, он взглянул на меня, – ты же знаешь, что мне здесь не место…
– Ещё чего не хватало, – огрызнулся я его же словами.
Мы прошли на территорию и начали пробираться сквозь толпу из студентов и родителей в поисках его группы. Я заметил табличку с нужным номером первым, потому что был гораздо выше и легонько подтолкнул его в нужном направлении, а сам остался стоять в основной массе людей.
– И помните, – Алан продолжал читать напутственную речь, – Студенческие годы – это лучшие годы вашей жизни!
Я закатил глаза от этой фразы. Можно ли было услышать чего-то более клишированного?
– В добрый путь! – Можно.
Наконец все студенты начали медленно заходить в институт, а родители поспешили на работу, я догнал Алана в фойе и мы медленно пошли по коридорам здания, мельком заглядывая в аудитории.
– Господин Директор, – откланялся я.
– Профессор Маквуд, – передразнил он, и мы рассмеялись, быстро зажав рты руками, потому что ловили на себе недовольные взгляды преподавателей.
– Алан, – серьезно начал я, – я даже не знаю как отблагодарить тебя за то, что ты сделал.
– Рано пока благодарить, – замахал рукой он.
– Ты не пожалеешь, – заверил я его, – мальчик просто замечательный. С ним не будет проблем, слово даю.
Алан кинул на меня прищуренный взгляд.
– Правда, – я положил одну руку на сердце, а другую поднял вверх, – о, вот он, вот он.
Я остановился у одной из аудиторий, заметив там Ронни. Он внимательно слушал старосту, который рассказывал что-то у доски.
– Ронни! – шепнул я, неудержавшись.
Он услышал меня и повернулся. Я помахал ему. Он нахмурил брови, но помахал в ответ, краснея.
– Не смущай мальчика, – ткнул меня в бок Алан и потащил за рукав дальше.
– Как ты? – спросил я, когда мы вернулись к выходу.
– Всё хорошо, – устало выдохнул он.
– Как Ева? – Алан только развел руками, опустив глаза. Я поджал губы от неприятности темы, но продолжил, – ты же знаешь, что можешь на меня положиться.
– Ну само собой, – мягко улыбнулся он.
Мы обнялись на прощание, и я пошёл к машине. Мысли о Еве заставили вспомнить меня о вчерашнем разговоре с Ронни, я вытащил мобильник из кармана и набрал номер, который не забуду и через тысячу лет:
– Алло? – спросил голос на том проводе через несколько гудков.
– Миссис Уокер?
– Да.
– Это Сид Маквуд. Помните меня?
========== Глава 4. Подарок. ==========
Ронни.
Я сел в знакомую машину, и желудок предательски заурчал.
– Опять забыл ланч? – грозно спросил Сид, – ну ничего-ничего, завтра точно не забудешь.
– Почему ты просто не дашь мне денег, чтобы я мог как все, покупать его в столовой?
В ответ Сид только поджал губы. Я знал ответ на этот вопрос – он не доверял мне. Кто в своём уме доверит деньги наркоману? Но он был прав – кинув один только взгляд на своих одногруппников, я уже знал у кого и что смогу достать. Вот только никто мне ничего не отсыпет за сэндвич с тунцом. Засада.
Сегодня у меня был особенный день – мне исполнилось восемнадцать. Я почти забыл об этом из-за дурацкой учёбы. Несмотря на то, что Сид вскоре сжалился надо мной и разрешал мне пользоваться его ноутом для выполнения домашки, уставал я зверски, и по будням падал без ног.
Я уже думал, что он как обычно отвезёт меня домой, а сам поедет на работу, но он вдруг свернул в другую сторону и поехал в центр. Мы остановились у незнакомого мне здания, и он посмотрел на меня:
– У меня для тебя подарок, – самодовольно улыбнулся Сид.
– Я думал, ты не вспомнишь.
– Как же! Забыть про совершеннолетие? Ни в коем случае. А раз уж ты теперь большой мальчик, то дарю тебе работу.
– Что?! – я шокировано посмотрел на него. Он что, издевается? Ещё и работать меня заставит?!
– Пошли, – скомандовал он, вылезая из машины. Мне оставалось лишь подчиниться, и я понуро последовал за ним.
– Да не дуйся ты, – толкнул он меня в бок, пока мы поднимались на лифте, – это так, для ознакомления. Даю тебе полную свободу действий – чем хочешь, тем и занимайся.
Двери лифта открылись, и мне предстала картина от которой упала челюсть: куча народу и все орут. Кто-то очень громко разговаривал по телефону, кто-то бегал, теряя бумаги на ходу, кто-то оживленно спорил, и всё это перед глазами сливалось в сплошной хаос.
– Чем, напомни, занимается твоя фирма? – нервно сглотнул я.
– Финансы, финансы и ещё раз финансы, – сказал Сид, хлопнул меня по плечу так, что у меня ноги подкосились, и скрылся в толпе.
Я медленно начал пробираться сквозь людей в надежде не быть задавленным и вскоре оказался в той части офиса, где располагались офисные кабинки: рабочие места, разделённые невысокими гипсокартоновыми перегородками.
Моё внимание привлекла одна пустая кабинка, где рядом с работающим компьютером стояла соблазнительно открытая пачка с орешками. Я оглянулся, проверяя не смотрит ли кто на меня и щедро зачерпнул горсть, отправив её в рот и жадно похрустывая.