- Доброе утро, - улыбнулся Гюнтер, стараясь выглядеть естественно.
- Доброе утро, - вторил ему Вольфрам. - Гвендаль, ты не мог бы поменяться со мной местами? Я бы предпочел сидеть рядом с женихом.
«Вот это выпад!» - подивился про себя фон Крист. Посадка за столом не менялась со времен появления Мао. И Гвендаль с Гюнтером, как супруги, всегда сидели рядом, как и Юури с Вольфрамом. Но вчера все изменилось. У них теперь другие статусы, и сидеть они должны рядом. Маршал нахмурился пуще прежнего. Но Вольфрам не отступил, и Гвендалю, уважавшему правила и традиции, все же пришлось встать со своего места.
- Милый, как твой синяк? – первой нарушила молчание за столом Шерри.
- Какой синяк? – не понял Вольфрам, разрезая бекон.
- Боюсь, я вчера был слишком несдержан, - пояснил Гюнтер, - и когда делал тебе предложение, ударил слишком сильно.
- А, этот синяк, - фон Бильфельд потер скулу. - Не болит совсем, думаю, сойдет за пару дней.
Он отложил со своей тарелки пирожное с кремом на тарелку Гюнтера. Юури робко подал голос.
- Вы что, серьезно? Вы не передумали?
- Нет, Ваше Величество, - мягко возразил фон Крист, - мы не передумали. Возможно, наша помолвка была несколько поспешной, но мы оба серьезны в своих намерениях и не собираемся её разрывать.
Взяв из блюда в центре стола еще пару пирожных, Вольфрам снова положил их на тарелку Гюнтеру.
- И когда же свадьба? – язвительно спросил Гвендаль, устав притворяться, что все в порядке, и отбросив столовые приборы на тарелку.
- Мы еще не думали об этом, - откликнулся Вольфрам. - Пока нам нужно получше узнать друг друга. И мы используем на это столько времени, сколько нам потребуется.
Он перехватил кусочек лимонного торта с подноса проходившей мимо Эффи и снова положил его не себе, а жениху.
- Какой бред ты несешь! – тут же возмутился Гвендаль. - И, может, хватит уже кидать Гюнтеру в тарелку сладости?
- Почему? - изумился Вольфрам. - Он же любит сладкое.
Фон Крист кротко кивнул, отравляя очередной кусочек пирога в рот.
- Любит? – маршал недоуменно посмотрел на бывшего супруга.
- Конечно, - фон Бильфельд, подложил жениху еще кусочек. - Он же всегда кладет себе по три-четыре ложки сахара в чай. Неужели ни разу не замечал?
Гвендаль вздрогнул. Он и правда не замечал. То есть, замечал, конечно, но не придавал значения. И уж, конечно, не связывал это поведение с любовью к сладкому в целом.
- Такая глупая слабость, - смутился Гюнтер.
- И ничего не глупая, - бросился оправдывать его жених. - Нет ничего ужасного в том, чтобы любить сладкое.
- Я слышал, что сладкое хорошо влияет на деятельность мозга, - добавил Юури.
- Правда? – советник смутился еще больше.
- Конечно, правда, - фыркнул Вольфрам. - Раз уж так твой любимый Мао говорит.
И он подложил жениху на тарелку еще одно пирожное.
- Кстати, Юури, ты опять забыл надеть ленту. Неужели так и жаждешь сделать кому-нибудь предложение?
Теперь уже пришла очередь Мао смущаться и краснеть.
- Не такой уж я и вспыльчивый…
- А то я не знаю. Мы же больше двух лет были обручены, - отмахнулся от его возражений Вольфрам. - После завтрака пойдем к тебе, и я привяжу тебе руку.
Юури тяжело вздохнул, но возражать не стал. Он ни за что бы не признался, но он немного скучал по Вольфраму. По их перебранкам, по ссорам и примирениям, по бою подушками в постели, по тем сказкам, которые жених рассказывал на ночь их дочери, по теплому телу, прижимающемуся к нему во сне. Ему просто не хватало жениха, без причин и следствий. Не хватало, и все тут.
- После того, как вы закончите с лентой, я жду вас в библиотеке, Ваше Величество, - напомнил Гюнтер. - Нам сегодня предстоит восхитительное путешествие в эпоху правления 15-го Мао.
Юури мысленно застонал - когда историк садился на своего любимого конька, то мог разглагольствовать часами, похоже, он до вечера сегодня не освободится.
- В эту эпоху были приручены кохи, - подал реплику Вольфрам. - Это интересно. Тебе понравится. Я уверен.
Гюнтер благосклонно глянул на жениха, похоже, не все знания, получаемые фон Бильфельдом, проходили мимо него, что-то все же осело в его голове.
- Не забудь, у нас сегодня во второй половине дня должен быть разбор жалоб, - напомнил Гвендаль бывшему мужу, глядя, как тот ест еще одно маленькое пирожное.
- Да-да, я все помню, – откликнулся Гюнтер, не поднимая глаз.
Юури мысленно ликовал. Вторая половина дня у него будет свободна! Можно потренироваться с Конрадом или сходить в город. И все же за столом атмосфера была довольно напряженной. Никто не хотел начинать серьезный разговор о скоропалительной помолвке, но эта тема так и витала в воздухе.
***
После завтрака и визита в королевскую спальню Вольфраму было нечем заняться. Раньше он часто сидел на уроках Гюнтера вместе с женихом, просто чтобы быть к нему поближе. Но с разрывом помолвки это стало невозможно, да и бессмысленно. Он вышел во двор. Средний брат точил свой меч. Первым желанием было скрыться, сбежать, поступить так, как он поступал обычно. Облить презрением и уйти. Но слова Гюнтера не давали ему покоя. Он подошел поближе.
- Привет.
- Привет, - Конрад немного подобрался, ожидаю какого-то подвоха. - Мы ведь уже виделись сегодня.
- Виделись, - Вольфрам присел на скамейку рядом с ним, не глядя на брата, - но я не поздоровался, вот, здороваюсь сейчас.
Вам с братом давно следует примириться.
- Знаешь, - юный мадзоку тяжело вздохнул, - я… то есть, мне… ну, то есть… Соши! Да почему же так сложно!
- Что случилось? – Конрад всполошился на не шутку. - Это из-за вашей с Гюнтером помолвки?
- Да при чем здесь это!? – Вольфрам вскочил и вцепился себе в волосы. - Ты мой брат! Вот! Я всегда так считал и восхищался тобой!
Выкрикнув эту фразу, он бросился прочь, не разбирая дороги, оставив за спиной ошеломленного Веллера и не менее ошеломленного Йозака, который подслушивал весь разговор.
- Интересно, какая это муха его укусила? – спросил шпион, выходя из укрытия.
- Похоже, это влияние Гюнтера… - Конрад задумчиво убрал меч в ножны.
- Если это результат одной ночи, что же с ним будет через неделю? – попробовал пошутить Йозак.
- Не знаю, - мечник пожал плечами, - но я все равно против этой помолвки. Она – это что-то противоестественное, построенное на собственном несчастье. Так не должно быть.
- А что им еще оставалось? Твой брат бесчувственный политик. Ты не подумай, начальник он прекрасный. Беспристрастность – чудесное качество в начальнике. Но вот в муже или любовнике оно ужасно. Фон Крист слишком много лет страдал молча. А юный Мао отказывается встречаться с мужчинами, отдавая предпочтение, пусть и чисто теоретически, женскому полу. Твой младший брат тоже жил с ним и мучился. Возможно, эти двое отогреют друг друга в объятиях или хотя бы залечат раны, полученные за многие годы нелюбви.