— Спасибо вам, — произнес он тихо.
— Садитесь, чай остывает! — засуетилась мама.
Мы сели за стол, и вдруг Даша, радостно подпрыгнув, забралась к Алексу на колени.
— А ты теперь с нами жить будешь? — спросила она серьезно.
Алекс рассмеялся, мама тоже улыбнулась — а я смутилась, опустила глаза.
— Все может быть, — прошептала я.
Когда чай был налит, и дом наполнился запахом яблочных пирогов, я поняла: больше не хочу лгать.
Я посмотрела на Алекса, потом на Дашу — и набрала воздуха.
— Мне нужно вам обоим сказать кое-что важное, — выдохнула я.
Алекс поднял брови, а Даша вопросительно уставилась на меня.
Я взяла ее ладошку в свою.
— Даша… — голос дрогнул, но я собралась с духом и выпалила. — Этот человек… он не просто друг. Он твой папа.
Даша широко раскрыла глаза, а потом захлопала в ладоши, засияв.
— Правда⁈ Папа! У меня лучший папа на свете!
Алекс прижал ее к себе, и я видела, как в его глазах заблестели слезы — хоть он и старался не показать этого.
Я улыбнулась, от всего сердца. Впервые за долгие годы мне стало спокойно — потому что эта правда, наконец, больше не была тайной. И я надеялась, что теперь все у нас будет хорошо. Во всяком случае, я верила — потому что теперь он был рядом.
Глава 21
Мы шли вместе с Алексом и Дашей по улице — по летней пыльной дороге, где пчелы гудели в цветущих яблонях, а солнце пригревало так, что казалось — сама жизнь улыбается нам.
Я держала Алекса за руку, а Даша скакала впереди, все время оглядываясь и смеясь. И в тот момент мне казалось, что все наконец-то на своих местах.
Но внезапно я увидела ее. Марина стояла у калитки соседнего дома, прижав к уху телефон. Изображала, будто здесь случайно, но я-то прекрасно понимала, ради кого она тут.
Сердце тревожно сжалось, и я покосилась на Алекса. Какого черта? Он же уверял, что я ее больше не увижу!
Когда Марина заметила нас, она улыбнулась, но так, что меня окатило ледяным холодом.
— Что ты тут делаешь? — голос Алекса стал жестким, и он невольно сжал мою ладонь.
Марина убрала телефон, пожала плечами.
— По делам, Алекс. Это не твое дело, — сказала она мягко, будто и не замечая напряжения.
— Твои дела здесь закончились, Марина, — отрезал он. — Уезжай отсюда, если не хочешь, чтобы я заставил тебя это сделать.
Женщина потянулась, как кошка, и с легкой насмешкой в голосе ответила:
— Ты больше не мой босс, и не можешь мне указывать. Я здесь по делам, Алекс. А тебе лучше заниматься своей новой «идеальной» семьей.
Она смерила нас долгим, презрительным взглядом и пошла прочь, медленно, словно нарочно тянула момент.
Я посмотрела ей вслед — и сердце защемило. Потому что знала: ее появление не сулит ничего хорошего.
Алекс посмотрел на меня виновато.
— Не думай о ней. Она больше не имеет власти над нами. Я разберусь с ней, обещаю. Думал, она тут больше не появится, но видимо, пора от разговоров переходить к делу.
Но внутри меня уже поселилась тревога. Я знала — с Мариной все еще не покончено.
И, несмотря на слова Алекса, в этот солнечный день что-то темное словно закралось в наше счастье.
День в клубе был на удивление шумным — посетители сменяли друг друга, жара стояла такая, что мы не успевали разносить напитки.
Костя все время держался в стороне. Я это чувствовала и с каждым его взглядом все больше понимала, что он видел то, что Алекс снова рядом со мной.
— Женя, — подошел он в обед. — Поможешь? Надо в кладовой разобраться.
Я кивнула. В последние дни я избегала разговоров с ним, чувствуя себя виноватой.
Но Костя был другом и всегда мне помогал. Поэтому я не смогла отказать ему.
На заднем дворе он остановился, обернулся.
— Жень… — начал он, и голос у него дрогнул. — Я… я знаю, что ты выбрала не меня.
— Костя… — я подняла руку, чтобы успокоить его. — Я думала, ты все понял. У нас не может быть ничего.
Но он вдруг шагнул ближе, резко остановился, и в его глазах вспыхнула решимость.
— Женя, — сказал он хрипло, — ты для меня слишком важна.
И прежде, чем я успела отстраниться, он схватил меня и поцеловал.
Я замерла — и тут же оттолкнула его.
— Костя! — простонала я с досадой. — Прекрати, пожалуйста.
Он опустил глаза.
— Прости, — пробормотал он, отвернувшись. — Прости, Жень. Сам не знаю, что на меня нашло.
Остаток дня я не могла ни на чем сосредоточиться.
Каждый раз, когда Костя проходил мимо, я чувствовала, как горит лицо.
Мне было стыдно — и страшно, что Алекс может узнать.
Ведь у нас с Костей ничего не было. Но если бы он увидел, все выглядело бы иначе.
Когда я вечером вернулась домой, Алекс уже ждал.
Он стоял у крыльца, в руках телефон. Лицо мрачное, челюсть сжата.
— Алекс? — я остановилась на ступеньке. — Что случилось?
Он медленно повернул экран телефона ко мне. И на фото я с ужасом увидела себя и Костю, в тот самый момент поцелуя.
Мое сердце ухнуло вниз, и я потеряла дар речи как раз, когда нужно было хоть что-то сказать. Кто? Кто мог сделать эти фото? Сам Алекс?
— Как ты могла? — произнес он тихо, но в голосе была ледяная ярость. — Я… я поверил тебе. А ты…
Он отвел взгляд, будто ему было больно смотреть на меня.
— Еще и меня обвиняла — в недоверии… А сама?
— Алекс, ты должен понять… — я сделала шаг к нему, но он отступил.
— Не надо, — сказал он. — Я все понял. И знаешь, что самое обидное? Знал бы я раньше, никогда больше не стал бы за тебя бороться.
Он убрал телефон в карман, резко развернулся и пошел прочь — в ночь, подальше от меня.
Я стояла на крыльце, зажав ладонями рот, чтобы не всхлипнуть и не разбудить Дашу.
А в голове зрел только один вопрос: «Почему, когда все только начало налаживаться, все снова рушится?»
Глава 22
Я не могла оставить все так — не после того, как он ушел в ночь с этим ледяным взглядом. Я искала его на улице, в том доме, где он остановился, звонила — но он не отвечал.
А утром я все же нашла его — утром, у машины рядом с домом, грузящем в багажник чемодан. Он захлопнул багажник и закрыл глаза, будто собирался с силами, а я боялась дышать, лишь бы не спугнуть эту хрупкую возможность.
— Алекс, привет… — начала я, но он поднял руку.
— Не надо. — Его голос был спокойным, но каждое слово било в самое сердце. — Я уезжаю. В город.
— Алекс, ты не понимаешь…
— Я все понял, Женя, — глухо произнес он. — Все это время я ждал, что ты когда-нибудь поверишь мне. Но это бесполезно. Я устал бороться. А ты, видимо, сделала свой выбор.
— Алекс… — я шагнула к нему, но он отвернулся.
— Прощай, Женя.
Он сел в машину, завел двигатель — и уехал, даже не обернувшись.
А я осталась на месте, дрожа от холода и осознания, что в этот раз все окончательно потеряно.
И тут за спиной раздался знакомый голос — лживый, медовый, полный злорадства.
— Ну как тебе фото? Понравились?
Я резко обернулась. Марина стояла в нескольких шагах, глядя на меня с торжествующей улыбкой
— Это все ты… — прошептала я, сжимая кулаки. — Гадина…
— Конечно, я, — усмехнулась она, проигнорировав оскорбление. — Ты слишком долго ему верила. Думала, он все еще твой? Теперь он поймет, что со мной ему лучше.
— Ты думаешь, что будешь счастлива на чужом горе? — с горечью сказала я. — Ошибаешься…
— Ну посмотрим, — она дерзко вскинула подбородок. — Алекс слишком гордый, чтобы вернуться к тебе. А я… я умею ждать.
Я посмотрела на нее с ненавистью и с жалостью.
— Ты можешь забрать все, Марина. Деньги, статус, даже его любовь. Но счастья тебе все равно не будет. Ты слишком пустая для этого.