— Это не мука. Это… магия утра, — сказала я на автомате, и сама рассмеялась от абсурдности.
И он тоже засмеялся искренне, как раньше. Как будто не было ни боли, ни недоверия.
Мы ели бутерброды. Даша носилась по кухне, крутясь, как волчок, напевая детскую песенку, выученную в садике. Алекс включил музыку погромче — какой-то старый хит, под который мы когда-то целовались в первый раз. Я вздрогнула, услышав первые аккорды.
Он заметил. Подошел. Протянул руку.
— Потанцуем?
Я посмотрела на него с прищуром. На его виноватые глаза, сдержанную улыбку, осторожность в жестах.
— Это же кухня, Алекс…
— Идеальное место для танцев, — прошептал он.
Я позволила ему обнять себя. Сначала неловко. Потом — чуть крепче. Я уткнулась носом в его рубашку. Музыка играла, Даша кружилась вокруг, а я чувствовала, как медленно тает лед в груди.
Он не просил ничего. Не говорил о будущем. Не требовал. Он просто был рядом.
И я… позволила себе забыться хотя бы на время.
Мы ужинали втроем — как будто были настоящей семьей. На столе пахло запеченной курицей, а из колонок доносилась спокойная музыка. Даша лениво ковыряла вилкой в тарелке, уже зевая.
— Мам, я хочу спать, — проворчала она, устроившись у меня на коленях.
— Потерпи немного, зайка, — я чмокнула ее в макушку и подмигнула Алексу. — Сейчас пойдем в кроватку.
Он поднял ее на руки. Легко, уверенно. Отнес в комнату, укрыл одеялом. Даша обняла подушку, пробормотала: «папа, не уходи…» — и через секунду уже заснула.
Я смотрела на него в дверном проеме. Как он присаживается к кровати. Как поправляет игрушку. Как задерживает взгляд на дочке.
— Ты теперь все время будешь с нами? — спросила я тихо.
Алекс посмотрел на меня. В его глазах было что-то новое. Спокойное. Осознанное.
— Если ты этого хочешь, — так же тихо ответил он.
На кухне я молча налила себе чай. Он — себе кофе.
Мы сидели напротив друг друга. Лампа над столом отбрасывала мягкий теплый свет.
— Я должна тебе кое-что сказать, — выдохнула я, устав смотреть в кружку. — Только, пожалуйста, дослушай.
Алекс напрягся, но кивнул.
— Когда ты… тогда позвонил мне ночью. Сказал, что заберешь Дашу, лишишь меня всего… Я… Я испугалась. — Я сжала ладони, ногти врезались в кожу. — У меня тогда было ощущение, что весь мир катится в бездну. Я решила, что, если ты еще раз попытаешься что-то отобрать — я сама все разрушу раньше.
Он молчал. Я продолжала:
— Я… собирала на тебя компромат. Я почти передала его журналистке. Хотела, чтобы ты получил по заслугам. Чтобы ты почувствовал хоть часть того, что пережила я.
Я подняла глаза на Алекса. Его лицо потемнело, и он сжал челюсти так, что я услышала хруст зубов. Было страшно, но я продолжила.
— Потом я услышала ваш разговор с Мариной. Я думала… — Я запнулась. — Я была уверена, что ты снова предал.
— Женя… — прошептал он.
Но я не дала ему договорить.
— Но потом Даше стало плохо. И все, что я хотела — чтобы она жила. Чтобы ты был рядом. Ради нее. Ради нас. Я отменила все.
Алекс откинулся на спинку стула, закрыл глаза руками и глухо выдавил:
— Я… я бы никогда не забрал ее у тебя. Ни за что. Это был бред. Я был пьян, злой… жалкий.
Вздохнув, я встала, обошла стол. Остановилась рядом и положила ладонь на его плечо.
— Я знаю. Сейчас я это понимаю. Прости, что не верила.
Мужчина поднял глаза — полные вины, сожаления, и чего-то еще… надежды?
И я не знаю, что на меня нашло. Затмение какое-то, не иначе. Потому что не знаю, как еще объяснить, что сама вдруг потянулась и поцеловала его.
Нежно. Несмело. Но впервые — по-настоящему.
Алекс замер, будто не веря. А потом осторожно притянул меня ближе, и ответил. Не жадно, не требовательно. А так, как будто боялся спугнуть. И только в этот момент я поняла, что окончательно простила его.
Глава 34
Мы лежали в постели, лицом к лицу. В доме стояла тишина, редкая, почти хрупкая. Из-за приоткрытого окна доносился гулкий шелест листвы и далекие звуки города.
Алекс лениво водил пальцем по моей ладони. Я смотрела, как его ресницы чуть дрожат, когда он моргает. Как на губах затаилась полуулыбка.
— Не думал, что мы доживем до такого утра, — сказал он негромко. — Без истерик. Без упреков.
— Не сглазь, — улыбнулась я.
Он повернулся на спину, запрокинув руку за голову.
— Я даже стал задумываться о будущем. О настоящем. О тебе и о нас троих.
Я затаила дыхание.
— Я знаю, что был уродом. Не сразу понял, чего стоила мне твоя любовь. И сколько всего я потерял. Но теперь, когда мы снова… вместе — я не хочу это упускать.
Я молчала, чувствуя, как медленно, аккуратно он приближается к чему-то большему.
— У Даши должен быть отец. Настоящий. Не просто тот, кто приходит и уходит. А рядом. Каждое утро. Каждый вечер.
Я повернулась к нему лицом.
— У нее есть отец, Алекс.
Мужчина улыбнулся нервно. И вдруг потянулся к тумбочке, достал маленькую коробочку. А потом раскрыл ее, и я увидела кольцо. Простенькое, тоненький ободок из золота. Но оно показалось мне самым прекрасным на свете.
— Выходи за меня, Жень, — прошептал Алекс, глядя испытующе. — Еще раз.
Я замерла ошеломленно, не зная, что ответить. Боясь снова ошибиться.
Мужчина смотрел прямо, не отводя взгляда. Ожидая моего ответа с надеждой в глазах.
— Ты только не подумай, что я делаю предложение ради Даши, — чуть усмехнулся он. — Нет, это потому, что я не хочу больше жить без тебя.
Я вздохнула.
— Алекс…
— Подумай. Не торопись, — сказал он. — Только знай, я все равно буду рядом. И буду ждать, сколько потребуется.
Я взяла коробочку в руки, посмотрела на кольцо. А потом — на него. И улыбнулась несмело. Но так, как не улыбалась ему уже очень давно.
— Хорошо, — прошептала я. — Я подумаю.
Я оставила коробочку с кольцом в выдвижном ящике тумбочки, не закрыв до конца. Не специально — просто была слишком волнительная ночь и слишком насыщенное утро. Алекс уехал на встречу, а я, радуясь тишине и выходному дню, пошла на кухню варить кофе.
— Маааам, а что эээто? — протянул голос дочери из спальни.
Я застыла, с чашкой в руках, и прикрыла глаза, мысленно застонав.
Черт…
— Даша? Что ты там нашла? — крикнула я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
— Кольцо! Смотри! — она выскочила из спальни с восторгом на лице и открытой коробочкой в руках. — Это тебе⁈ Это правда⁈ Папа тебе его подарил⁈ Ты согласилась⁈
Я медленно подошла и опустилась на корточки перед ней.
— Дашенька… ты не должна была лезть в тумбочку.
— Но он ПРЕДЛОЖИЛ ТЕБЕ ВЫЙТИ ЗА НЕГО! — она подпрыгнула. — Ты выйдешь⁈ Мы будем семьей⁈ Мы устроим свадьбу?!!! Завтра?
— Нет, не завтра, — я рассмеялась, не удержавшись, и взъерошила ей волосы. — Я… еще думаю.
— А чего думать⁈ — возмутилась она. — Он же самый лучший папа! И он тебя лююююбит! Я слышала, как он тебе ночью песню напевал!
Я уставилась на нее.
— Он… что делал?
— Напевал! — радостно подтвердила Даша. — Вчера! Ты уже спала, а он сидел рядом на диване и шептал, что ты — его жизнь, что без тебя он не сможет. Это ж круто, мам! У меня будет настоящая семья! Давай! Пожалуйста! Пожалуйста!
Она сложила руки в «домик» и выдала свою фирменную щенячью мольбу. И я… я не смогла удержать ни улыбку, ни слезы.
— Знаешь что, — прошептала я, притягивая ее к себе, — если я все-таки соглашусь… ты будешь моей подружкой невесты?
— Ага! И надену блестящее платье! И бусы! И буду кидать лепестки! — она подпрыгивала от радости. — И мы будем жить втроем! И у нас будет даже собака! Можно?
Я захохотала сквозь слезы.
— Да. Разумеется, можно.