Главная проблема культа УПА сейчас — это аморализация через него украинского общества, замена очень радикальным национализмом всего того цивилизационного пласта, который был наработан Европой, Россию включая, за много столетий истории. Украина противопоставляет себя культом УПА не только России. Украина противопоставляет свою духовную жизнь и государственную идеологию всей Европе. И если Западная Европа, как это было в 1930-х годах в случае с другими странами, не хочет этого видеть — это вовсе не значит, что этого не должны видеть те, кто смотрит на мир трезвее.
Сила нынешнего украинского радикального национализма не только в его стратегическом использовании против России некоторыми западными игроками. Сила этого национализма в том, что он получил в распоряжение ресурсы очень большой страны. Этот национализм гибок, он учел опыт Восточной Европы межвоенного и послевоенного периода. Мы видим, как этот национализм примиряется на антироссийской как бы почве с польским радикальным национализмом. И тема УПА в силу разных причин Польшей проглатывается. Польша понесла огромные потери во время Второй мировой войны, и антинацистский инстинкт в Польше весьма силен. Но в Польше также сильна традиция, ее всегда подводившая, — излишняя надежда на западных союзников, радикальная русофобия, авантюризм во внешней политике. При нынешнем примирении с радикально-националистической Украиной, вставшей на путь ревизии итогов Второй мировой войны и на путь аморализации своей государственной идеологии, нет никакой гарантии, что между все более националистичной Польшей и такой Украиной не установится крепкого альянса. По крайней мере на какое-то время. Ведь был же такой альянс у Польши с Германией Гитлера вплоть до 1939 года. А это уже устойчивая критическая масса для усиления неонацизма и радикального национализма во всей Восточной Европе.
Украинский радикальный национализм с его аккуратной ревизией итогов Второй мировой войны через культ УПА — это точка опоры и для таких же в своей основе радикальных националистических и неонацистских сил во всех соседних странах Восточной Европы. И этих сил вовсе не мало. Разве не логично нам далее, глядя на более быстрое развитие в том же направлении Латвии с Эстонией, ожидать в ближайшее время перехода Украины к оправданию теперь уже дивизии СС «Галичина», а также просто полицаев на том же основании, что это сделано в Латвии с Эстонией: главное было противостоять СССР хоть с Гитлером?.. Раз, выходит, ради своей нации все допустимо, то почему не допустимо с моральной точки зрения оправдание службы в дивизии СС?
Что мы можем ожидать дальше, если эта тенденция на Украине и в Восточной Европе продолжится? Прежде всего скорого инициирования восточно-европейскими странами под видом борьбы с несуществующим уже коммунизмом ревизии итогов Второй мировой войны на уровне идеологии Европейского Союза. ЕС не остановил неонацистской трансформации даже в маленьких Латвии с Эстонией. Борьба с «Газпромом», общее сибаритство и дискомфорт от притока масс инокультурных мигрантов «помешали» придавить этот вирус в зародыше. В результате мы имеем официальный и не осужденный пока ни одним европейским лидером культ УПА на Украине. И столкновение сотен неонацистов и антифашистов уже в Праге. Кстати, разве идет в европейских медиа широкое осмысление действительного ужаса происшедших в Праге событий? Неонацисты направились в еврейский квартал «райского города» с откровенным маршем, чреватым погромами, и их останавливали силой антифа, а не полиция и не спецслужбы. А что будет, когда все эти культы УПА, Ваффен-СС в Латвии с Эстонией, чешский неонацизм, традиционная польская русофобия и множество восточно-европейских националистических радикализмов сольются в единый внутриевропейский блок и добьются изменения европейской идеологии? Например, осуждения политики денацификации как противоречащей европейской свободе слова и выбора идентификаций? А ведь до этого — один шаг. Что останется тогда от Европы? А может, кто-то опять готовит антиевропейскую и антигуманистическую трансформацию Германии? Прага-то во многом в поле влияния немецкой культуры. И какой должна быть, например, система безопасности в такой Европе для самих европейцев? Формировать в каждой столице дружины обороны антифа? А для соседей ЕС, сохраняющих верность антинацистским европейским принципам?