— Мадам! Если Вы не прекратите ругаться, как портовый грузчик, я пририсую Вам пышные усы. Для полноты образа, так сказать. Несмываемым маркером, никакой эльф не отмоет!
Вальбурга от такой угрозы даже заткнулась. Сбоку послышался странный всхлип — Сириус с выражением полного восторга на лице чуть не подпрыгивал.
— Ах ты, маленькая дрянь! — снова обрела дар речи Вальбурга. Жаль, могла бы и подольше помолчать.
— Гермиона, дай мне твой маркер, я ей сам усы нарисую!
— Тыыыы! Предатель, позор нашего дома! — надрывалась Блэк.
— Не дам! Это для меня она сумасшедшая тетка с дурным воспитанием, — Вальбурга на заднем плане поперхнулась очередным ругательством, — я могу рисовать ей усы, но тебе она мать! Может, есть шанс с ней договориться?
— Прочь, прочь отсюда, осквернители дома моих отцов!
— Ну-ну! Сама видишь, как приятно с ней разговаривать.
— Интересно, если бы ты женился на подходящей чистокровной ведьме и обеспечил род Блэк наследниками, она бы сменила гнев на милость?
— Гермиона, с ума сошла, что ли? — выпучил глаза блудный сын.
— А что? Ты против чего конкретно возражаешь, против того, чтобы жениться, или против чистокровной?
— Против всего! Я еще не нагулялся и вообще…
— Ну вообще, так вообще. Я тебе фотографии Гарри привезла, — сменила я тему. Поморщившись от очередного вопля Вальбурги, спросила, — можно как-нибудь звук убавить?
— Сейчас, — Сириус пошел бороться со шторами.
Я отдала Сириусу фотографии, он показал мне дом, мы немного поговорили о Гарри — Сириус и тут подарил ему самую навороченную метлу. И начали обдумывать план действий. Сириус написал магически заверенную расписку, что я от его имени могу нанять адвоката, выдал мешок с галлеонами. После заключения договора я должна буду позвать Кричера, и он перенесет нас на Гриммо. Кричеру Сириус приказал слушаться меня и не вредить. Решили, если будет возможность, и Амелию заманить на Гриммо тем же путем.
Вечером я отправила сову юристу с просьбой встретиться завтра, и через пару часов пришел ответ с указанием времени приема.
На следующий день в назначенный срок встречаюсь с мистером Голдштейном. Интересно, что у магов гражданские и уголовные дела ведут одни и те же юристы. Наложенные на кабинет чары конфиденциальности не дадут адвокату рассказать про эту встречу, даже если он не согласится защищать Сириуса. Я рассказываю Голдштейну суть дела, показываю Гаррин результат проверки крови, который так и хранится у меня, потому что Гарри о нем забыл. По тому, как загорелись глаза адвоката, он предвкушает громкое дело. Обсуждаем гонорар — это большая сумма, но у Блэков деньги есть. После заключения договора, прошу разрешения вызвать эльфа.
— Кричер.
— Что понадобилось грязнокровной ведьме от Кричера? — это он еще вежливо.
— Перенеси нас в дом на Гриммо, — Кричер хватает нас за руки и аппарирует. С эльфами перемещаться намного приятнее, чем с людьми. Жаль, что эльфийская магия нам не доступна.
***
На Гриммо адвокат сразу приступил к допросу, выясняя у Блэка обстоятельства дела. Я тут пока лишняя. Прошу позвать меня, когда закончат, и ухожу в комнату, которую предоставил мне Сириус. У меня сейчас другое важное дело есть.
— Кричер!
— Что хочет поганая грязнокровка от эльфа древнейшего и благороднейшего рода Блэк? — во-во, именно так он обычно и разговаривает. А Сириуса называет «негодный хозяин, разбивший сердце своей матери».
— Кричер, я знаю о последней просьбе твоего хозяина Регулуса. Я могу помочь. Я знаю, как уничтожить медальон.
— Грязнокровка знает про медальон? — недоверчиво смотрит Кричер.
— Да. Если ты принесешь его, я уничтожу его прямо при тебе.
Кричер исчезает. Я надеваю перчатки из кожи дракона, достаю диктофон и кинжал.
— Вот, — медальон покачивается у меня перед носом. Все-таки смущает, что эльф может моментально переместиться куда угодно, и защиты от этого нет.
— Положи его на подоконник.
Кричер кладет на мраморный подоконник медальон Слизерина, не выпуская из рук цепочки.
— Сейчас я открою медальон и ударю по нему кинжалом. Раздастся жуткий крик, и ты можешь почувствовать ментальное давление. Ты сможешь с этим справиться? Кричер?
— Кричер может. Кричер справится, — в голосе эльфа звучит одновременно надежда и неверие.
Ладно, я проделала этот фокус уже два раза. Я справлюсь. Диктофон шипит «откройся», медальон раскрывается, и я тут же чувствую попытку залезть мне в голову. Действую быстро и с силой опускаю нож на крестраж. Как и в прошлые разы, раздается вопль, появляется черная тень — тут Кричер как-то хитро щелкает пальцами, и тень выносит прочь сквозь стену.
Фу-у-ух. Перевожу дыхание. Медальон оплавился куда сильнее, чем диадема. Кричер аккуратно закрывает его, крепко сжимает двумя руками цепочку, из его глаз текут слезы.
В спальню врывается Блэк с волшебной палочкой наизготовку.
— Гермиона, что случилось?! Кто кричал?
— Магглорожденная волшебница уничтожила злую вещь. Наконец Кричер выполнил просьбу хозяина Регулуса. Хозяин Регулус может спать спокойно, — поднимает на нас взгляд, в котором слезы и облегчение одновременно, и исчезает.
— Эээ… Гермиона? — Сириус явно в шоке.
Что? Я тоже в шоке, что я уже не грязнокровка.
— Сириус, все в порядке. Извини, что напугала. Ты уже закончил с адвокатом?
— Почти, еще пара формальностей осталась. Он одобрил идею действовать сообща с Амелией. Так все-таки, что тут было?
— Да я сама не совсем понимаю… Иди, заканчивай.
— Ага. Ты тоже спускайся.
Я убрала кинжал и диктофон в сумку и тоже пошла вниз. Мистер Голдштейн выдал мне сквозное зеркало — для связи с ним на время этого дела. И попросил связаться с мисс Боунс чем скорее, тем лучше, и сразу же сообщать ему.
Интересно, что Сириус меня слушается. Почему-то. Дезориентирован после тюрьмы, а я первая, кто подвернулся и попытался о нем позаботиться?
***
Отправила сову мисс Боунс. Услышав, в чем дело, она тут же согласилась на встречу. Перемещается прямо к нам домой, предлагаю ей чай и после многословных извинений и объяснений, что это не я придумала, прошу дать мне обет, что она не будет действовать против Сириуса в его доме. К счастью, Амелия относится к этому спокойно и без лишних вопросов выполняет требование Голдштейна.
Сидим на кухне Гриммо и держим военный совет. Голдштейн, Боунс и Грейнджер. С нами сидит Сириус и мешает, то есть многословно возмущается, что нет в мире справедливости. Мы обсуждаем, как бы Сириусу благополучно дожить до суда и благополучно в зал суда явиться, а не сдохнуть случайно по дороге от какого-нибудь заблудшего дементора.
— Может, привлечем прессу? — предлагаю я. Вижу два вопрошающих взгляда, Сириус не в счет. Поясняю, — в маггловском мире тоже иногда хотят замолчать какое-нибудь дело, если власть имущим не выгодно разбирательство по справедливости. Но если будет большой общественный резонанс, не устраивать суд уже не получится. И если Сириус внезапно умрет до суда, репутации Фаджа это повредит больше, чем оправдательный приговор. Только подать ситуацию в нужном ключе: бедный невинно осужденный Сириус, беззаконие военного времени, ошибки предшественников, ну и конечно, Фадж — наш свет в окошке, надежда магической Британии, единственный, кто может восстановить справедливость… и так далее.
Тетя Амелия в шоке, мистер Голдштейн смотрит с уважением. Сириус все прослушал.
Решили так и поступить. Формулируем письмо самому известному и скандальному журналисту Магической Британии, она же Рита Скитер. Сразу прилагаем к письму мешочек с авансом и обещаем крупный скандал, который достоин ее таланта. А отдуваться, то есть, встречаться с ней для того, чтобы стребовать клятвы, опять мне, Амелия и Голдштейн — слишком серьезные люди, им не по статусу.
Боже, будто вагон угля разгрузила. Рита крутилась ужом, лишь бы не дать обет и при этом узнать у меня чуть больше информации. Настоящая пиявка. Зато разрешила называть ее Ритой, видимо, оценила мои усилия. Наконец, я буквально вытрясла из нее все нужные клятвы. Зову Кричера, и мы перемещаемся в дом Блэков.