— Настоятельно прошу Вас, девочка моя, подумайте как следует, примите верное решение. Дайте клятву, мисс Грейнджер, — давление всё усиливается.
Нельзя бороться со стихией, я букашка перед ним. Уже ничего не соображая, онемевшими губами шепчу клятву. Прихожу в себя в коридоре, ноги дрожат, лицо мокрое. Злости даже нет, это МакГонагалл можно называть сукой за конфундус. Здесь чистый страх. Директор после всего этого с добродушной улыбкой сказал, что я умница, и заботливо посоветовал бежать собираться в дорогу. Боже мой… Бежать отсюда быстрее, надо успокоиться и подумать. На ватных ногах иду в спальню, отмахиваясь от вопросов хаффлпаффцев насчет моего нездорового вида.
Еле успеваю задернуть полог и наложить силенцио. Меня накрывает истерика, свернувшись в комочек, рыдаю в голос, с подвываниями, трясясь всем телом. Вот так, Катя, решила поиграть в Мэри Сью и что-то поменять — смотри, что за это бывает. Так и не сумев успокоиться, засыпаю в слезах.
***
Снейп черным ангелом неотвратимости караулит меня прямо у поезда. Пытаюсь его обойти, но он преграждает мне дорогу.
— Мисс Грейнджер, на два слова.
— Легилименция в адрес несовершеннолетнего карается законом, — мрачно говорю я первое, что приходит в голову.
— Мисс Грейнджер… Гермиона, я хочу попросить прощения.
— Дайте слово, что больше никогда не примените ко мне легилименцию без моего разрешения, — требую я.
Снейп печально смотрит на меня и молчит. Мда. Выдержав паузу, зло говорю:
— Видимо, Вы предполагаете, что в будущем ситуация может повториться, раз не хотите пообещать такую простую вещь.
— Я очень надеюсь, что повторения не будет, — формулировочка радует. Надеется он.
— Но слова не дадите? — хватит уже выкручиваться.
— У Вас есть такие страшные секреты, мисс Грейнджер?
— А у Вас нет?! — почти кричу, — но вряд ли Вы посчитаете это достойным поводом вламываться Вам в голову.
— Вы правы… И мне действительно жаль.
Молчу, смотрю в сторону школьников, которые неторопливо загружаются в Хогвартс-экспресс. Снейп тоже молчит. Не я начала этот разговор, профессор.
— Мисс Грейнджер, я не могу дать Вам слово, но может быть, я могу сделать для Вас что-то еще? — кажется, он действительно хочет со мной помириться. Но вряд ли я смогу простить за такое. Во всяком случае, точно не сейчас.
— После того, что сделали Вы и директор Дамблдор, даже сделать вид, что все в порядке, не получится.
— Директор Дамблдор? — Снейп выглядит озадаченным. Неужели директор ему не сказал, что опасность миновала? Какая разница, потом все равно скажет.
— Директор заставил меня дать обет, что я никому ничего не расскажу, — я криво усмехаюсь, — Как хорошо иметь такого защитника, правда, профессор?
— Вот как, — Снейп выглядит удивленным, — Спасибо, мисс Грейнджер…
— Можете не благодарить, я же говорю, он меня заставил, я не хотела это делать.
Снейп мрачнеет. Интересно, профессор, проведете ли Вы параллель между моей ситуацией и своей собственной, когда Дамблдор вынудил Вас дать обет молчать о Люпине-оборотне, который Вас чуть не растерзал?
Впрочем, даже если Вам действительно жаль, и Вы сейчас чувствуете себя виноватым, это дела не меняет, Вы все равно для меня опасны. Прикажет Дамблдор меня убить, Вы точно так же искренне скажете: «мне жаль» и запустите в меня аваду. Интересно, а легилименция вообще чьей инициативой была?
— Разрешите, я пойду, профессор, — он молчит, я обхожу его и быстро отступаю в Хогвартс-Экспресс.
Идите ко всем чертям, а я домой.
========== Глава 25. Немного нормальной жизни. ==========
Первые дней десять я ходила жутко загруженная, родители списали это на экзамены в обычной школе, а я переживала и «пережевывала» по тысячному разу последние события. И думала, как теперь жить. Не знаю, какое чувство было сильнее: страх, что это может повториться, а я ничего не смогу сделать, или злость, потому что я хотела бы как-то поквитаться, но опять же ничего не могу сделать. С другой стороны, если ничего не делать, через несколько лет мои обидчики все равно должны умереть. А мне лишь надо самой пережить эти несколько лет. После пятого курса я уйду из Хогвартса и новости предпочту узнавать из писем и газет, а не быть очевидцем событий. Как в китайской поговорке про труп твоего врага. Но восточной мудрости мне явно не доложили. Спокойно реагировать на эту парочку менталистов, думая об их предполагаемом печальном будущем, у меня вряд ли получится. Не то, чтобы я хочу смерти Снейпа. Скорее все-таки не хочу. Но и прикладывать какие-то усилия, чтобы что-то изменить, теперь точно не стану. Так и не поняла, зачем он полез мне в голову? Потому что был зол? Почему он вообще так разозлился? Он ведь не искал что-то конкретное, иначе нашел бы скорее всего. Или искал то, чего в моей голове просто не было, поэтому и прыгал хаотично по воспоминаниям, надеясь найти хоть что-то похожее. Мои навыки окклюменции никуда не годятся, как оказалось. А Дамблдор все-таки прав, мне действительно хотелось с кем-то обсудить произошедшее, выговориться, услышать объяснения. Не для того, чтобы Снейпа засадить, а чисто ради психологической разгрузки. А теперь не получится.
Слезно умоляю Блэка достать мне самые лучшие, самые мощные, самые непробиваемые артефакты от легилименции. Блэк удивился, что это меня так накрыло, но защиту достал. Тоже сережки. Извинился, что они все-таки не самые лучшие, потому что лучшие примут только Блэков. Но все равно гораздо сильнее, чем аналогичный товар в свободной продаже. Надев на себя обновку, я несколько успокоилась, хотя наверное это самообман, и вряд ли сережки меня спасут от Дамблдора или Снейпа.
После такого ненормального учебного года обычное лето обычного школьника — лучшее лекарство от стресса. Ну, почти обычное, ведь на середину июля запланирована свадьба Сириуса и Риты. Будущие супруги самозабвенно ругаются, особенно по поводу гостей. Рите хочется пригласить весь бомонд магической Британии — думаю, она и на своей свадьбе продолжит забрасывать удочки насчет будущих интервью. Сириусу хочется пригласить остатки ордена Феникса и друзей Гарри, а, к примеру, свою кузину Нарциссу с семьей он видеть не желает. Гарри естественно на стороне Сириуса, одна мысль, что на свадьбе крестного будет Малфой, вызывает праведный гнев Поттера. Но у Риты есть один несомненный козырь, против которого хрен попрешь — ее беременность, которой она совершенно не стесняется пользоваться. Меня Рита пригласила быть подружкой невесты. Я спросила, почему я? Скитер ответила, что именно я помогла ей встретить свою судьбу. Да и вообще, у нее с близкими подругами дела не очень. Неудивительно, все-таки Рита — та еще стерва. Я согласилась, все равно Снейп уже в курсе нашего знакомства. И мне ничего не придется делать, Рита все хочет контролировать сама. От меня требуется лишь найти красивое зеленое платье, на зеленом настаивает невеста, ее беременную душеньку зеленый цвет успокаивает. Она и раньше отдавала предпочтение именно ему.
Я была не против, хотя поход с Ритой по магазинам — тяжелый труд. Зато у меня под рукой универсальный справочник: «кто есть кто, кому, когда и почему». А еще мне покоя не давал один животрепещущий вопрос:
— Рита, скажи, а если женщина-анимаг беременна, может она пользоваться анимагией? И что тогда происходит с ребенком?
Она засмеялась:
— Сириус проболтался, да? Ну да ладно. Ну конечно, Гермиона, почему нет? Пока ребенок не родился, его магия является частью магии матери. И обращается он вместе с ней. А вот в будущем его анимагическая форма может быть совершено не похожей на животных родителей, если он вообще станет анимагом.
Со стороны Сириуса свидетелем будет Люпин, который, кстати, окончательно переехал на Гриммо. Могу поспорить, однажды встретить тут меня стало для него неприятным сюрпризом, но все же он попытался неловко попросить прощения за то, что чуть не загрыз.
— Ничего, мистер Люпин, я же все понимаю, — начинаю я сочувствующе, — Сложно обвинять в чем-то больного человека, это ведь его беда, а не вина. С такой ужасной болезнью действительно тяжело жить. И трудно до конца смириться. Склероз — это очень серьезно!