Видеть на уроках зелий Снейпа по-прежнему неприятно. Каждый раз само собой вспоминается, чем закончился прошлый год. В конце сентября профессор задержал после занятий, спросил, почему я не являюсь на факультатив. Ответила честно, что не хочу его видеть больше необходимого. Снейп минуту молча на меня смотрел, затем сухо кивнул. Тему закрыли, но нельзя забывать, что в моей голове он успел подсмотреть немало странных моментов, а это значит, «мы под колпаком у Мюллера». Минимум подозрительных движений в этом году.
Одна радость — Барти Крауч в Хогвартсе так и не появился. По крайней мере, я его ни разу не застукала. Но и Винки в школьной столовой не было.
========== Глава 27. Шармбатон и Дурмстранг. ==========
Сегодня 30 октября, и мы ждем прибытия делегаций из Шармбатона и Дурмстранга.
Все-таки наш факультет самый дружный. Старшекурсники заботятся о младших, и если кто замерз, накладывают согревающие чары. В итоге, Хаффлпафф стоит и спокойно ждет, остальные стоят и дрожат. Помогать другим факультетам в таких вопросах не принято. Их старосты тоже все заклинания знают, но раз не считают нужным, что ж поделаешь? Сунуться с подобной инициативой было бы даже вызывающе.
Эх, умеют люди произвести впечатление!
Огромная, но изящная карета, красавцы кони ростом наверное со слона — да, на таких просто так не покатаешься.
Большая, но красивая женщина, по типажу знойная испанка — Олимпия Максим, ее ученики и ученицы, похожие в своих шелковых нарядах на экзотических бабочек.
Когда всплыл корабль Дурмстранга, сразу вспомнился Летучий голландец. Мрачное, мистическое зрелище. И парни как на подбор — высокие, широкие, идут строем, четко чеканя шаг. Когда среди Дурмстранговцев обнаружился Крам, встречающие окончательно потеряли головы и полезли брать автографы. Ради бога, он тут весь турнир будет.
Кстати: дурмстранговцы, шармбатонцы и… хогвартцы? хогвартчане? хогвартовцы? Тьфу. По-русски любой вариант дурацкий. Ученики Хогвартса, в общем.
Гости оккупировали столы Рейвенкло и Слизерина, а мы сидим у себя за столом Хаффлпаффа в комфорте и спокойствии и наслаждаемся ужином.
Пока остальные неразумные ученики заняты рассматриванием гостей, я не теряю времени даром — каждый день так кормить не будут, а гости с нами до конца года. Поэтому буйабес, салат нисуаз, парфе, осетрина, блины, расстегаи… Фу-у-ух, щас лопну! Глажу свой изрядно округлившийся живот. Жаль, нельзя с собой что-нибудь унести. Завтра всего этого уже не дадут. Пока я ела, в зал торжественно внесли кубок огня. У желающих будет неделя, чтобы бросить в него свое имя. И Гарри среди них быть не должно, единственный Крауч, который ненадолго заходил в Хогвартс, был Крауч-старший.
На следующий день за обедом ко мне подошла профессор МакГонагалл. Она спросила, не могла бы я пару недель поработать переводчиком за Слизеринским столом за обедами и ужинами, а так же провести ознакомительную экскурсию по замку. Ну как, поработать, как всегда — на общественных началах. Языковой барьер сильно мешал сближению с гостями, хотя официально — именно ради сближения с иностранными волшебниками турнир и был придуман. Поэтому переводчик — разумное решение.
— Хорошо, — легко соглашаюсь я, это будет даже интересно, — но, профессор МакГонагалл, многие слизеринцы не любят волшебников моего происхождения. Не будет ли проблем?
— Уверяю Вас, мисс Грейнджер, проблемы будут у того, что вздумает выразить свою нелюбовь публично.
Свежо предание, профессор. Но попытка — не пытка.
— Хорошо, мэм, я согласна.
Я встала и пошла с заместителем директора к Слизеринскому столу, где меня представили, как переводчика.
— Грейнджер, — крикнул мне Малфой, — садись сюда.
Показывает на место рядом с собой и Виктором Крамом. Думает, что самый хитрый? Тебя ждет облом, Драко, Виктор вовсе не русский. На пальцах русский и болгарин всегда объяснятся, но если свободно общаться, то лучше уж на английском. Правда, с английским у делегации из Дурмстранга как раз не очень.
А нет, тут Драко оказался умнее меня. Периодически забываю, что сейчас 90-е и русский язык в Болгарии до недавнего времени изучался в школах. Виктор отлично говорит по-русски, но кажется, он вообще не рад разговаривать, Малфой и прочие любители квиддича уже его достали.
Другие русскоязычные студенты Дурмстранга были рады переводчику намного больше. Особенно выделялся Поляков, которому лишь бы пошуметь-побалагурить.
Я проводила с гостями довольно много времени, МакКошка сказала, что скрывать нам в Хогвартсе нечего, поэтому я спокойно провела их по самым популярным местам в школе, пригласила полюбоваться закатом с Астрономической башни, вкратце рассказала об учебной программе. Каркаров точку зрения МакГонагалл не разделял, и когда ребята пригласили меня на корабль, неотступно следовал тенью и как мог препятствовал распространению информации: «Ну что вы, не будем утомлять девушку лишними подробностями», «Поляков, что ты несешь, остолоп ты эдакий, будешь у меня до конца года гальюн драить» и «Вместо машинного отделения лучше покажите мисс Грейнджер верхнюю палубу, оттуда вид намного приятнее» — это да, особенно если учесть, что сейчас это вид на Хогвартс. Зато я хотя бы узнала, что у них в принципе есть машинное отделение, и корабль не только на магии и парусах передвигается.
Через неделю мы с Крамом реагировали на его фанатов синхронно: он хмурился, а я закатывала глаза. Дело в том, что теперь фанаты, а особенно фанатки, хотели, чтобы я переводила Краму их пламенные признания.
Крупными буквами написала на листе:
«Попросить автограф у В.Крама:
Viktor, mozhno mne avtograf?
Просить сфотографироваться с В. Крамом:
Viktor, mozhno s toboj sfotografirovat’sya?
Поблагодарить В.Крама за автограф или фото:
Spasibo!
Переводчика по этим вопросам просьба не беспокоить»
И повесила в Большом зале.
Виктор увидел мое творчество и обиделся: «Гермиона, за что ты так меня не любишь?» Пришлось объяснять, что люблю, конечно, но себя я люблю больше.
Все-таки меня просили помочь с переводом только делегации из Дурмстранга, а не всему населению Хогвартса.
Иностранные студенты на следующий же день после водружения кубка на постамент дисциплинированными группками подошли и по очереди побросали свои имена. Студенты Хогвартса подходили по одному, иногда украдкой, иногда делая из этого шоу. Аластор Грюм на карте по-прежнему оставался Грюмом. Да и каких-то подозрительных личностей возле кубка я не заметила. Поэтому смею надеяться, на турнире будет всего три чемпиона, и я буду болеть за Седрика.
***
И вот волнующий момент определения чемпионов.
Виктор Крам, Флер Делакур и Седрик Диггори! Стол Хаффлпаффа ликует! Остальные факультеты тоже приветствуют нашего чемпиона, Седрик ни с кем откровенно не конфликтовал и зарекомендовал себя хорошим парнем. В плане народной поддержки Седрику повезло намного больше иностранных чемпионов. Те приехали небольшими командами, где все друг другу являлись конкурентами, что логично — брать с собой простых болельщиков смысла нет.
Чемпионов просят пройти в заднюю комнату, в Большом зале царит радостное оживление, и тут из кубка вылетает еще одна бумажка. Дамблдор ловит ее и читает:
— Гарри Поттер.
Да ё-моё! Как же так? Какая сволочь это сделала? А может, и сам Дамблдор, как знать.
Гарри просят присоединиться к другим чемпионам, и он на негнущихся ногах проходит в ту же комнату за учительским столом.
— Что, Грейнджер? На неделю спустила Поттера с поводка побегать самостоятельно, и он уже отличился? — шипит Малфой мне в ухо. Да, я до сих пор сижу за Слизеринским столом на ужинах.