— Я тут думала о том, как мы здесь играли...
— Да-да, чайные вечеринки. И наряжали кукол. Помнишь, как мы их всех намазали губной помадой?
— А потом нам стало неинтересно.
— Мм... да, всё как-то угасло... Мы выросли, наверное. Появились другие интересы, вроде мальчиков.
— Да, то были наши невинные дни... Знаешь, когда мы перешли в старшие классы и всё такое, я, оглядываясь назад, улыбалась и думала: «Боже, неужто я была такой наивной?» Санта-Клаус и Зубная фея... Ещё я думала, что мама лепит мои рисунки на холодильник потому, что это настоящее искусство... Но кое-что я вдруг поняла. Корри, мы и оставались такими же наивными. Вплоть до вчерашнего дня. Да, мы уже не верили в Санта-Клауса, но мы верили в другие фантазии. Ты сама назвала одну из них. Самую главную. Мы верили, что нам ничто не грозит. Вот уж всем фантазиям фантазия! А теперь мы знаем, что это не так, и, как ты и сказала, никогда уже не почувствуем себя в безопасности, так что прощай невинность! Было приятно с ней познакомиться, но теперь она ушла.
Мы сидели в домике, глядя через загон на тёмный кусок дороги вдали, дороги, которая протянулась там, как тонкая чёрная змея. На ней появились бы люди, если бы вздумали искать нас. Но на дороге не было никакого движения, только птицы занимались своими неизменными делами.
— Думаешь, они придут? — вскоре спросила Корри.
— Кто? Солдаты? Не знаю, но Гомер кое-что сказал... насчёт того, что у них недостаточно людских сил, чтобы обшарить весь округ. Думаю, в его словах большая доля правды. Понимаешь, у меня такая теория: они используют нашу долину как некий коридор, подступ к большим городам и поселениям. Предполагаю, что они приземлились около залива Кобблер и что Виррави их интересует лишь потому, что они хотят затаиться, пока не смогут добраться до остальной страны. Залив Кобблер — огромная гавань, и вспомни: мы ведь его не видели, когда выбрались из Ада, он скрывался в тумане. Могу поспорить, что там сейчас полным-полно кораблей и оттуда их части передвигаются по шоссе. Но едва ли Виррави может быть для кого-то главной целью. У нас тут нет секретных ракетных баз, нет атомных станций. Или, по крайней мере, не было в последний раз, когда я смотрела по сторонам.
— Не знаю, — с сомнением произнесла Корри. — Никогда ведь было не угадать заранее, к чему ведёт миссис Норрис, когда она показывала нам разные опыты в школьной лаборатории... Так и тут... что-то может быть хорошо скрыто.
— Эй, детишки, а ну спускайтесь с дерева! — послышался голос внизу. Нам и смотреть туда было незачем, чтобы понять, кто это. — Вы, конечно, отменные сторожа! — сказал Гомер, поднимаясь к нам. — Но я слышал, что вы тут говорили о миссис Норрис, моей любимой учительнице. Я ей всё расскажу, когда вернёмся в школу.
— Ага, лет через двадцать.
— А разве не на уроке миссис Норрис ты вылез в окно и спустился по водосточной трубе? — спросила я.
— Вполне возможно, — признал Гомер.
— И почему? — со смехом спросила Корри.
— Ну, мне стало немножко скучно, — объяснил Гомер. — Даже скучнее обычного. Вот я и подумал, что лучше уйти. А окно оказалось ближе, чем дверь, так что, когда училка отвернулась к доске, я и вышел. И спустился по трубе.
— А потом наткнулся на мисс Максвелл, — хихикнула я.
— И она спросила: «Ты что тут делаешь?»
— Вполне справедливый вопрос, — кивнула я.
— А я ей объяснил, что проверяю систему стоков, — закончил Гомер, качая головой при воспоминании о взбучке, которая за этим последовала.
Мы захохотали так, что едва не свалились с дерева.
И тут нас заставил умолкнуть знакомый звук. Мы замолчали и вытянули шею, всматриваясь в небо.
— Вон там! — воскликнула Корри, показывая.
Над холмами пронёсся реактивный самолёт, так низко, что мы смогли рассмотреть опознавательные знаки на нём.
— Это один из наших! — взволнованно закричал Гомер. — Мы всё ещё в деле!
Самолёт взял немного вверх, чтобы миновать вершины, повернул влево и унёсся в сторону Страттона.
— Ой, смотрите! — закричала Корри.
Ещё три самолёта, тёмные и зловещие, промчались следом за нашим. Они летели немного выше, но в том же направлении. Шум был оглушительным, он рассёк тишину неба и земли, как некая гигантская застёжка-молния, разошедшаяся с бешеным грохотом. Гомер снова сел.
— Трое против одного, — пробормотал он. — Надеюсь, он с ними справится.
— Он или она, — рассеянно пробормотала я.