Последним делом мы прихватили с полдюжины кур — наших лучших несушек, — несколько упаковок корма, проволоку для изгороди и колья. На этот раз я позволила Гомеру сесть за руль, прикинув, что ему всё равно нужно практиковаться. Чтобы позабавить Фай, я закрыла глаза, взяла Библию, открыла её наугад, ткнула пальцем в страницу и прочитала подвернувшуюся строчку, сказав сначала:
— Дух мой укажет мне то, что нам подойдёт!
Строчка оказалась такой: «Я ненавижу их великой ненавистью; я считаю их своими врагами».
— Вот тебе и раз! — удивилась Фай. — А я-то думала, что Библия — это книга любви и прощения.
Я продолжила читать:
— «Избавь меня, Боже, от злых людей; охрани меня от жестоких людей, что замышляют зло в своих сердцах и постоянно пробуждают войны».
Это произвело впечатление. И на меня тоже, но я не позволила остальным упустить главное.
— Вот видите, я же говорила! — заявила я. — Я обладаю особым даром!
— А ты попробуй в другом месте, — предложил Гомер.
Но я не собиралась так легко терять репутацию.
— Нет уж, вы услышали мудрые слова, — ответила я. — На сегодня хватит.
Фай схватила Библию и попробовала повторить ритуал. В первый раз она угодила пальцем в пустую часть страницы в конце какой-то из глав. Во второй раз прочитала:
— «А потом царь послал Седраха, Мисаха и Авденаго в Вавилон»[4].
— Никуда не годится, — заявила я. — У тебя нет особого дара.
— Вероятно, то, что тебе подвернулось, поможет Робин чувствовать себя немножко лучше, ну, из-за стрельбы в солдат, — сказал мне Гомер.
— Мм... я отметила ту страницу. Я ей покажу, когда они вернутся.
Никто даже не заикался о том, что ребята могут и не вернуться. Думаю, это дело обычное. Люди считают, что, если они выскажут что-то плохое, оно может магическим образом осуществиться. Но мне не кажется, что слова обладают такой уж большой силой.
Мы добрались до верха гребня, спрятали «лендровер» и собрали кур и всё то, что могли донести в Ад. Нам пришлось дожидаться темноты, чтобы взять остальное. Слишком опасно было бродить по Тейлор-Стич при дневном свете, когда вокруг так и шныряли самолёты. К тому же день явно будет знойным. Даже внизу, в Аду, где обычно прохладнее, воздух начал отчаянно разогреваться. Но к моему удивлению, мы увидели под деревом на другом конце поляны стоявшего на ногах Ли.
— Ну и ну! — воскликнула я. — Да ты восстал из мёртвых!
— Я, конечно, предпочёл бы утро попрохладнее, — усмехаясь, ответил он. — Но меня уже просто тошнит от сидения на одном месте. К тому же пора тренировать ногу, я вполне пришёл в себя после поездки на снегоочистителе.
Ли улыбался вовсю, довольный собой, но всё же потел от усилий. Я намочила полотенце в ручье и вытерла ему лицо.
— Ты уверен, что не слишком рано поднялся? — спросила я.
— Да вроде всё нормально, — пожал плечами Ли.
Я вспомнила, как это бывало с нашими животными, заболевшими или поранившимися где-нибудь, — чаще всего это случалось с собаками — и как они день за днём лежали под овечьим навесом, пока либо не умирали, либо не оживали и не выбирались во двор, виляя хвостом. Может, и Ли такой же. Он был очень тихим с того момента, когда его ранило, просто лежал между камнями, погрузившись в собственные мысли. Сейчас он, правда, не вилял хвостом, но на его лицо вернулась живость.
— В тот день, когда ты пробежишься бегом от одного края поляны до другого, — заявила я, — мы зарежем одну из куриц и устроим настоящий пир.
— Робин сможет снять швы, когда вернётся из Виррави, — сказал Ли. — Они уже не нужны.
Я помогла ему дойти до тенистого местечка у ручья, где мы могли посидеть рядом на влажных тёмных камнях, — это, наверное, было самое прохладное место в Аду в тот день.
— Элли, — заговорил Ли и нервно откашлялся, — я собирался кое о чём тебя просить. В тот день у тебя дома, когда мы прятались в сенном сарае, ты подошла, когда я там лежал, легла рядом, и мы...
— Эй, довольно, довольно! — перебила я его. — Я помню, что мы делали.
— Я подумал, а вдруг ты забыла.
— Эй, ты что себе позволяешь? По-твоему, я так часто этим занимаюсь, что могу и забыть? Вообще-то, со мной такое не каждый день случается!
— Да, но ты с тех пор ни разу на меня не посмотрела. Ты со мной почти не разговариваешь.
— Я в последние дни была как бы не в себе. Просто спала и спала.
— Да, но потом...
— Потом? — вздохнула я. — А потом я была растеряна. Просто не знаю, что и думать.
4