Я – в центральной башне, вот он – последний оплот олимпийских богов, отсюда открывается потрясающий вид на горящий и разрушенный дворец и заваленные трупами окрестности.
Зевс в истерике стенает, заламывая руки, молит о прощении меня и призывает приспешников одновременно. Но напрасная трата времени, его уже почти не осталось. Над побоищем мельком появляется Гермес, чтобы тут же смекнув расстановку сил, проворно сгинуть прочь, затаившись до самого Средневековья, где скромно возьмет эпитет Триждевеличайший. На горизонте еще виднеется дымный след, оставленный Афиной – дальнейший путь ее неисповедим. Через тлеющий подлесок пробирается Афродита, чтобы попытать счастье еще раз, в благословенном плодородном Египте, под именем Изиды.
– Ты обманул меня! – вопит взбешенная Гера.
– Еще как! – соглашаюсь я.
Она не в силах причинить мне хоть какого-нибудь заметного вреда, поэтому ее долго сдерживаемая ярость переключается на супруга, и они ожесточенно борются посреди зала, подобно атлетам на потеху публики, пока Зевс с видом победителя не швыряет ее мне под ноги, поломанную и перекрученную, словно тряпичная кукла. Я спокойно перешагиваю через прах.
– И что ты будешь делать теперь? – вопрошаю я у него. – Так глупо попавшись в смертном теле, поддавшись соблазнам плотских утех?
Зевс яростно пожирает меня пылающими очами, могучая грудная клетка ходит ходуном. Затем ярость уступает место усталости, когда понимание растекается по его телу, усталость – апатии. Повесив буйную голову, он бредет к окну, открывает, и становиться на подоконник.
– Похоже, все кончено, – бубнит он, обозревая полмира под ногами, и ветер треплет его бороду, как на заре времен. – Мертвы нападавшие, безрассудные отступники и завистливые богоборцы, мертвы защитники, верные и преданные слуги, пустоголовое дурачье. Кто придет на смену нам?
И я отвечаю.
И Зевс, издав короткий вопль ужаса, ныряет в пучину. Ему лететь что-то около двенадцати с четвертью стадий. Что ж, туда и дорога.
Среди копоти и забвения меня встречает лишь Веста.
– Куда мы теперь? – вопрошает она, заботливо давая опереться на девичье, но отнюдь не хрупкое плечико, с гибелью детей вдруг ощутившему свой космический возраст старцу.
– Во вселенной еще полно места, – отвечаю.
Послелюдия: Успокоение.
– Крон? – неуверенно спросила она позже, томно повернувшись во влажных простынях и касаясь шелковистыми губами моей щеки.
– В общем-то, раньше меня звали Уран, и нечестивый Крон был моим первым, жаль не единственным плачевным сыном, – признался я, будучи вполне счастлив.
КОНЕЦ.
Окончательная редакция: 2014 год.
Оформление обложки – как всегда авторское.
Долгое время произведение фигурировало под заглавием – «Без названия».
Название пришло внезапно под утро в ночь с 12 на 13 апреля 2017 года.