На моих глазах одурманенные наркотиками несчастные, бессмысленно мыча и тряся головами, двигались по широкому конвейеру, чтобы исчезнуть в сияющей утробе вивисекционного аппарата. Сама Кирка, скорее всего, происходила напрямую от титанов, либо являлась просто выдающимся экземпляром человеческой расы, уточнить я не успел, ибо эта здоровенная бабища, замахнувшись мономолекулярным скальпелем, тут же набросилась на меня, громогласно призывая охрану. Но прежде чем они появились, я, порядком устав от всего приключившегося со мной в последние несколько сот лет безобразия, перехватил ее подобную дереву ручищу, вывернул с хрустом и воткнул скальпель в ее же шею.
Пошатнувшись, женщина столетним дубом рухнула ниц, ее светлые распрекрасные волосы разметались по грязному кафельному полу. Из мятого, в застарелых подтеках халата выпала связка ключей. Они-то мне и требовались.
Когда я уходил, прижимные валики, зажевав пряди волос, начали неумолимо подтаскивать труп к движущейся ленте конвейера.
Я прошел мимо застывших в коридоре андроидов и вошел в другое помещение. По стенам располагались мониторы и световые карты острова и прилегающих вод. Из полукруглого кожаного кресла со следами не полностью выведенных татуировок мне навстречу поднялась девушка. Смуглокожая южанка, с черным коротким армейским «ежиком» на правильной формы голове и смеющимся голубыми глазами она пробудила во мне давно умершие эмоции.
– Привет! Я следила за тобой, – сообщила она, одергивая защитный комбинезон.
– И?
– Бесподобно. Можно мне тебя коснуться?
– Что ж, попробуй.
Я прикрыл глаза, внутренне расслабившись; где-то в глубине опустошенной души мне так хотелось возрождения чувств.
Но ничего не произошло.
– Надо же, – рассматривая покрывшуюся тонкой корочкой инея ладонь, пробормотала она, – ощущение словно проникаешь в сжиженный азот: не плоть, но и не голограмма, нечто среднее.
– Скорее другая материя, чем та, из которой состоишь ты, – ответил я.
– Эволюция?
– Не только, – горько отвечал я.
Я огляделся по сторонам. Обстановка – скромно, но со вкусом. Установленные под потолком кондиционеры нагнетали поток устойчивого холодного воздуха.
– Меня направил к тебе Аид… – начал я.
– Да, я знаю, – нетерпеливо перебила Веста. Вытерев о штанину руку, она коснулась прикрепленного к виску передатчика. – Он мне все рассказал. Трудно даже поверить. Теперь все будет по-другому.
– Еще как будет, – заверил я ее, ощущая лишь озлобленность.
– Не желаешь ли отведать свежих свиных отбивных? – спросила она, беря со столика пару наполненных охлажденным вином фужера, один протягивая мне.
– Да не бойся, я вовсе не переживаю по поводу скоропостижно усопшей хозяйки, это просто визит вежливости, мы вовсе не подруги, – добавила она не правильно истолковав мое замешательство. – У нас тут прекрасный выбор блюд и гарниров, эти кухонные комбайны творят чудеса!
– Спасибо. Может в следующий раз, – ответил я, неуверенно беря из теплых рук нагревшийся фужер, вино вспыхнуло алым пламенем, но огнеупорное стекло выдержало. У меня возникло предчувствие, что, попытавшись его проглотить, я лишь забрызгаю пол и стену за собой, поэтому я аккуратно водрузил фужер обратно на столик. В открытой портативной холодильной емкости лед уже давно выкипел, в комнате заметно становилось жарко.
– Возможно, когда обзаведусь подходящим кадавром…
– Как скажешь, – залпом оглушив кипящий напиток, Веста грохнула бокал о пол.– Тогда пошли!
– Это, – она с гордостью похлопала по броне танка-амфибии на воздушной подушке, – «Пегас 3»! Мой, так сказать, рабочий ослик.
Я изучил ощетинившуюся всеми, казалось, доступными видами вооружения громадину. И остался доволен.
– Лучше переименуй его в «Рагнарек», – посоветовал я.
– Зачем? – искренне удивилась Вета.
– После узнаешь, – сухо пообещал я.
Девушка пожала плечами, но вроде как не обиделась. После стольких лет проведенных с неживыми, судить о нюансах в поведении мне все еще было трудно.
Веста высаживает меня у лесного массива, в недрах которого брала свое начало презренная гора Олимп. Я прохожу в теплом сумраке под деревьями, где редкие лучи солнечного света, запах перегноя и натянуты красные флажки. Я прохожу лесными озерцами и устилающая поверхность воды опавшая листва не шелохнется под моей неслышной поступью. Я иду на зов охотничьего рога.
Я нашел Артемиду.
Запрокинув белокурую головку и томно полуприкрыв глаза, стояла она на опушке, прислонившись к борту вездехода. Как обычно на ней были: армированная туника, обруч и сандалии; один Зевс знает, сколько смертоносных дивайсов пряталось внутри всего этого, непритязательного на первый взгляд, облачения. Метатель стрел выпал из безвольной руки девственной сестры Аполлона и незнающие промаха стрелы с тепловым наведением беспорядочно разбросаны подле. Над Артемидой склонилась одна из ее длинноногих спутниц и верных подруг, и я вижу, как напомаженные губы скользят, касаясь маленькой неразвитой груди, поднимаются по ключице и зарываются в ложбинку нежной шеи – которую так хочется сломать! – заставляя трепетать пушистые ресницы.