В первое время, не в силах сдерживаться, я их часто ругал — они казались мне беспросветно ленивыми. С течением времени убедился: не ленивые, нет — просто носят на себе печать многовекового восточного уклада. А ребята хорошие — научатся, обязательно научатся».
Требовалось время, и немалое, чтобы понять новую страну, ее людей. Главная заповедь медленно, исподволь входила в сознание наших советников: не надо соваться со своим уставом в чужой монастырь. К сожалению, совались. Да и сами афганцы порой охотно, даже с рвением, бросались выполнять нелепые советы и указания, реализовывать чуждые им, привнесенные из советской действительности идеи.
Вот перевод фрагмента одной из статей, опубликованной в «Дерафше джаванон»:
«Социалистическое соревнование — важный этап в развитии страны.
«Мы, рабочие и служащие завода «Джангалак», одобряем и поддерживаем решение Центрального совета профсоюзов Афганистана о повсеместном проведении социалистического соревнования. Мы понимаем значение этого соревнования для укрепления национальной экономики и обещаем работать еще лучше, экономить сырье и электроэнергию…»
Это строки только из одного обязательства. По решению ЦС профсоюзов Афганистана четвертую годовщину Саурской революции решено было встретить массовым социалистическим соревнованием среди производственных коллективов. На всех фабриках и заводах проводились митинги в поддержку решения профсоюзов.
О ходе социалистического соревнования на заводе «Джангалак» рассказывает председатель профсоюзного комитета товарищ Абдурахман: «Соревнование у нас развертывается по строго разработанному плану. Производственные задания решено повысить в три раза».
В цехе по производству чугуна мы беседовали с рабочим Захми, который трудится возле большого станка. Он сказал так: «Некоторые думают, что для увеличения производства надо расходовать побольше энергии и сильнее нагружать оборудование. Это неправильно. Мы считаем, что следует больше работать головой и иметь точно рассчитанный план. Рабочие нашего цеха производят сверхплановую продукцию, не давая уставать ни себе, ни станкам».
Председатель пожаловался, что у них нет пропагандистских материалов на тему соревнования. «Но мы постараемся их достать и еще шире развернем соревнование…»
Не правда ли, это уже мир абсурда, зазеркалья. Какое там соревнование да еще социалистическое, если на весь Афганистан крошечный механический заводик едва ли не единственный? Если нет ни квалифицированных рабочих, ни сырья, ни электроэнергии. Если люди заученно отвечают на вопросы, сами не понимая, о чем идет речь…
Увы, афганские профсоюзы тоже имели советского советника. Очень маститого и очень уверенного в себе. Он и решил ничтоже сумняшеся, с согласия Москвы, что именно соцсоревнования не хватает разрушенной, нищей стране. И потребовал его широко организовать.
Определенные директивы советники получали непосредственно из центра, из тех ведомств, которые их командировали. Скажем, из ЦК комсомола как-то поступило указание провести в первичных организациях ДОМА Ленинский зачет. Комсомольские работники и в Союзе-то толком не представляли, что это такое — Ленинский зачет, хотя неоднократно рапортовали об успешном проведении и «массовом охвате», а уж как организовать его в афганской действительности — и подавно не ведали. Однако, спустя какое-то время, плюясь и чертыхаясь про себя, бодро отрапортовали: вся афганская молодежь не только сдала Ленинский зачет, но, разохотившись, решила впредь сдавать его ежегодно.
Метастазы застоя, театра абсурда тянулись из родных просторов и сюда, в Афганистан.
Очень часто даже объективно честные люди попадали впросак из-за идеологической зашоренности, догматизма, начетничества. Особенно этим грешили партийные работники, которые к середине 80-х годов буквально наводнили Афганистан. Правда, добровольцев среди них было мало. В основном направляли сюда под нажимом: либо Афганистан, либо прощай партийная карьера. Если комсомольских ребят перед командировкой хоть как-то готовили на специальных курсах, читали им лекции, рассказывали о специфике страны, то партийные в основном ехали, как Колумбы, в абсолютно неведомый край. И какие проблемы из-за этого возникали!
Посол Ф. А. Табеев рассказывал:
— Помню, приехал к нам на должность партсоветника бывший секретарь столичного горкома, между прочим, кандидат наук. Повез я его представлять Бабраку Кармалю. Поздоровались, сели пить чай. Тут партсоветник и говорит чуть ли не с осуждением: «Товарищ Кармаль, почему вы называете свою революцию национально-демократической? Ведь она — народнодемократическая?».