Сколько раз звучали в моих ушах эти жестокие упреки! И сказать, что чаяния, из которых они берут начало, - постоянный мотив всей моей философии, понятие, на котором я настаивал сам, и действительно, могу признать, фундаментальное устремление моей жизни! Но как было можно приписать мне столь явное и вопиющее противоречие между тем, что я будто бы хотел сделать, и тем, что я на самом деле совершил? Все философы - кто больше, кто меньше впадают в противоречия; но не в столь же значительное и грубое противоречие?
17. ОШИБОЧНОСТЬ ОБВИНЕНИЯ: ЗАМЕНА АКТА ФАКТОМ
Так вот: нужно понять, констатировали ли на деле критики мнимый актуалистический натурализм, о котором они столь легкомысленно говорят, используя свой верный прием. И я считаю, что должно было бы стать для всех очевидным следующее: дабы иметь возможность приписать акту ту натуралистическую ценность или смысл, который был указан, акт нужно понимать как факт (т.е. как что-то, что мысль находит перед самой собой - и поэтому отрицает, поднимаясь выше и подчиняя себе свой объект). Но одно дело - факт, а другое - акт: если рассматривать акт как факт, то истинный акт уже не тот, который приписывается объекту мысли - а, скорее, новая мысль, мнимым актом которой оказывается объект.
Поэтому вышеизложенная критика попадала в цель, когда была направлена против позитивизма, историзма и других подобных воззрений на человеческую или духовную реальность (которая, в силу этих воззрений, вся представала перед мыслью как предшествующая ей). И известно, что предшествующее мысли как таковой не может не представать перед мыслью необходимо детерминированным в целом и в отдельно взятых частях (результатом которых оно может показаться, как цепь естественных феноменов и весь комплекс их же самих, по отношению к которым нет места оценочному суждению никакого рода).
Но актуализм не является ни историзмом, ни позитивизмом именно потому, что он не допускает объекта мысли, который бы не был продуктом самой мысли; не допускает ничего, предшествующего мысли, и обращает внимание невнимательных и рассеянных на то, что, когда судят о мысли, отрицая ее, мысль в акте не та, о которой судят, а та, которая судит. Он обращает внимание, что всякая мысль (духовный акт вообще, понятие, чувство, фантазия - как ее ни назови) не познается, и о ней нельзя говорить извне (как делает тот, кто различает "мысль и мысль"; и, более того, мысль избранных и нечестивых, одних справа, а других слева - забывая даже о Господе, по отношению к которому, разумеется, все же говорят о правом и о левом). Он обращает внимание на то, что инстинктивная интуиция, которую дух имеет о духе, не нуждаясь в идеалистических философиях, всегда внушала непреложную необходимость входить внутрь духовных ситуаций, которые хотят понять, т.е. хотят познать такими, каковы они есть - ту самую необходимость, которая заставляет нас открывать глаза, чтобы видеть цвета, и навострять уши, чтобы слышать звуки, ибо нельзя ни видеть звуки, ни слышать цвета. Было ли когда-нибудь возможно понять речь человека, не вникая в его душу, не становясь, насколько это можно, на его точку зрения - и, таким образом, не видя вещи его глазами? И почему то, что, как известно, должно делать время от времени, не чувствуют, однако, должными делать всегда - абсолютно по той же самой причине, которая время от времени нам навязывается (чтобы понять мысль, в любом случае являющуюся все же имманентной деятельностью, которой хотят идти навстречу)? Дело в том, что те самые открытые, очевидные и всем доступные вещи (которые мы видим, даже не глядя на них), стоит их теоретически обосновать и представить в законе, в который они входят, начинают ускользать во все стороны или не казаться больше таковыми - и их больше не видят или не признают. Но когда актуализм говорит, что мысль не то, что появляется извне, а то, что обнаруживается изнутри, он в действительности говорит что-то новое и спорное лишь для этих рассеянных, которым нельзя дать иного совета, нежели совет встряхнуться и стать внимательными. Это - долг каждого порядочного человека!
18. КАК ОТЛИЧИТЬ АКТ ОТ ФАКТА
Лишь если смотреть на него изнутри, акт есть акт - в своей наличности, в своем актуальном свершении; когда реально он пульсирует как бесконечная и абсолютная мысль и не является трансцендированным (и поэтому ограниченным), акт отличается от всех фактов и от материальной или нематериальной природы, и от всех сформировавшихся вещей, поэтому тяжеловесных, противящихся свободе, подвижности, легкой и свежей живости того духовного избытка сил, который всем известен благодаря непосредственному имманентному опыту и который всем удается с таким трудом отчетливо познать и определить. И принадлежат ему как акту, который есть то, что лишь непосредственно познается конкретным и определенным образом, все те черты, которые присущи жизни духа и противопоставляют ее природному ходу событий. Таким образом, semel emissum volat irrevocabile verbum*: безвозвратное - свершившийся факт, а не факт в его свершении, не акт; т.е. свобода имеет свое царство в настоящем, а не в прошлом. А настоящее есть акт, который актуализм энергично возвысил над фактом.