Такое суждение не могло бы быть истинным суждением, если бы было произнесено во временном порядке, как порядке, в котором Цезарь принадлежит к первому веку до н. э., а историк Цезаря живет в двадцатом веке после Рождества Христова. Суждение является истинным только вне времени, в вечности; точно так же, как истинная история, или подлинная история, как ее называют, - вечная история, в которой нужно раствориться, чтобы войти в нее (если хотят взять ответственность даже за одно-единственное слово, которое произносится о предмете истории или о каком-то другом предмете).
В вечной истории время, как всякая другая множественность, лежащая в основе оппозиции субъектов (действующих в истории каждый по-своему, и поэтому - каждый независимо от всех других), уничтожается. Субъект исторического действия - хотя и различаемый в хронологической последовательности и в любом другом отношении посредством единой мысли, которая одна может заставить четко запечатлеть и, одним словом, гарантировать данное различие, - единственный субъект. Цезарь, который продолжает жить и после своего убийства в истории, - Цезарь со всей своей страстью, к которой действительно умный, т.е. действительно "исторический" историк не может не быть причастным. Тогда история - это суждение; но не судья, который по-фарисейски заставляет состоять справедливость в безжалостности бездушного закона, а человека, который осуждает и может осуждать, потому что он смог понять негативный характер должного свершиться действия [1].
1 См. мою работу "Субъект истории" (1925), перепечатанную выше (гл. VI). Здесь уместно заметить, что в порядке вечной истории - которая является современной историей, т.е. историей настоящего (но настоящего, представляющего собой не некое время между прошлым и будущим, а актуальное и поэтому вечное время, что содержит в себе не только прошлое и будущее, но также и то самое объективное настоящее, которое выступает в роли среднего члена между двумя членами прошлого и будущего) - становится ясным смысл учения, изложенного в "Общей теории духа", которое казалось многим хуже чем парадоксом или одним из худших парадоксов: учения о заблуждении = помысленной мысли и истине - мыслящей мысли. Учение это, признаюсь, походит на худший историзм. Но прошлое и настоящее этого учения должны быть перенесены из времени в вечность (из факта в мысль). Настоящее, которое упраздняет прошлое, обесценивая его (и, таким образом, изгоняя из области истины) - не объективное и временное, а субъективное и вечное настоящее, по отношению к которому прошло то, что актуально уже не мыслится и не может мыслиться; и оно не мыслится и не может мыслиться именно потому, что актуально отменено и загнано в безвозвратное (т.е. безвозвратно осужденное) прошлое, в абсолютное прошлое. Без актуального суждения и реального снятия прошлое живо, потому что оно присутствует, т.е. это прошлое не является прошедшим.
Так и только так спасаются моральные силы, действующие в истории, и ткется моральная ткань исторического действия, в котором историограф всегда является актуально присутствующим и действующим - но уже не в качестве автора теоретического исследования (как обычно считают), а в качестве творца новой теоретической реальности (поскольку она практическая - и, стало быть, вся проникнута моральной волей). Одним словом, историзм одержал верх над критикой, которой был, и не без основания, сделан знак тем, кто озабочен интересами спиритуалистической концепции морали.
И, наконец, этот историзм, который, как историзм свободы, должен занять место историзма свершенной (и поэтому механической) истории, в отличие от другого историзма, не является эпилогом истории и не постулирует ставящий в затруднительное положение пролог исторической методологии. Здесь больше нет прошедшей истории или истории во времени. Здесь единственная истинная история - вечная; и сюда на полных правах входит также эта историцистская философия, которая сама является исторической проблемой и вечным снятием в истории недостаточного и поэтому ложного понятия истории. Стало быть, никакой не эпилог, а энергичное осознание имманентного характера единого исторического процесса, каковым является духовный акт.
Но также и не пролог - потому, что философ, даже если он и снабжает историографа своей пропедевтикой (способной оживить в последнем сознание терминов, необходимых для адекватного понимания исторических проблем, которые историографии надлежит время от времени разрешать), данной пропедевтике может приписать ценность истины (и поэтому - действенной полезности в развитии историографического процесса) лишь постольку, поскольку она представлена и понята как комплекс понятий, которые следует растворить в конкретной историографической мысли (наиболее ясным осознанием которой являются данные понятия: с ней они составляют неразрывное логическое единство; и в самой своей абстрактности, по ту сторону определенного историографического процесса, осуществляются лишь как осознание другого историографического процесса более широкого размаха, каковым является, с историцистской точки зрения, всякое спекулятивное суждение). Таким образом, сама история (являющаяся философией) воздействует на историю (являющуюся историей); и история не имеет ничего вне себя ни a parte ante*, ни a parte post**.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Здесь дается указатель места и года, когда вышли в свет отдельные главы этой книги:
I. Гуманистическая концепция мира - Concezione umanistica del mondo // Nuova Antologia, 1931. Giugno. I.
II. Основополагающие понятия актуализма - Concetti fondamentali dell'attualismo // Nuova Antologia, 1931. Agosto. I.
Две первые работы были предметом двух чтений, состоявшихся на немецком языке соответственно в Гуманистическом обществе и в Философском обществе Лунда (Швеция) 14 и 15 апреля 1931 года, и в том же самом году опубликованы в брошюре: Tubingen: Mohr, 1931.
III. Чувство - И sentiment"// Giornale critico della filosofia italiana. IX, 1928. P. 1-19.
IV. Природа - La nature // Giornale critico della filosofia italiana. XXII. 1931; Atti del Congresso dell' Associazione pel progresso delle scienze; и на немецком в Logos. Tubingen. XX, 1931.
V. Опыт - L'esperienza // Giornale critico della filosofia italiana. XIII, 1932. P. 397-414; Atti del Congresso dell'Associazione pel progresso delle scienze, 1932.
VI. История - La storia // Scritti filosofici, pubb-licati per le onoranze nazionali a B. Varisco nel suo LXXV anno di eta. Firenze: Vallecchi, 1925. P. 179-195.
VII. Искусство - L'arte // Enciclopedia italiana, 1929. V. 4.
VIII. Искусство и религия - Arte e religione, лекция, прочитанная на IV Итальянском философском съезде в Риме 28 сентября 1920 года; опубликована в Giornale critico, I, 1920. P. 361 и далее и в Atti del Congresso, а также в Rivista italiana di filosofia того же года и на французском в Revue de Metaphysique et de Morale; перепечатана в Dante e Manzoni. Firenze: Vallecchi, 1923.