Именно благодаря таким свойствам падежа и согласования, упомянутым в п. (ii), индоевропейские языки обычно не относят к языкам «эргативным» (ср. § 8.1.6). Однако, учитывая разграничение между одушевленными и неодушевленными существительными, упомянутое в п. (i), мы должны констатировать, что эти свойства падежа и согласования играют в действительности не такую важную роль, какая приписывается им в традиционных описаниях индоевропейских языков.
Существуют определенные доказательства того, что индоевропейская система падежных различий в действительности развилась из некоторой более ранней системы, где «номинатив» сводился к «агентивному», или «эргативному», суффиксу (обычно -s), присоединявшемуся только к одушевленным существительным. Мы не будем здесь рассматривать этот вопрос с диахронической точки зрения. Стоит заметить, однако, следующее: что касается падежных различий субъекта и объекта, разница между, скажем, английским и эскимосским сводится к относительно мелкому факту: в (2а) Ва в английском языке имеет показатель агентивного, а в эскимосском — не-агентивного падежа. Иначе говоря, если считать «номинатив» в английском языке (и вообще в индоевропейских языках) падежом «деятеля» (подобным эскимосской форме с суффиксом -р), то в грамматику английского языка можно ввести правило, которое будет приписывать этот падеж не только «деятелю» в его противопоставлении «цели» при двухместных глаголах, но также и одушевленным именам при одноместных глаголах. Другими словами, Не moves может быть выведено посредством обязательной трансформации из *Him move (если использовать him, подобно it, как «немаркированную» (неагентивную) форму, нейтральную по отношению к разграничению «деятеля» и «цели»).
8.2.6. «ИДЕАЛЬНАЯ» ЭРГАТИВНАЯ СИСТЕМА
Но разграничение между «агентивностью» и «не-агентивностью» может быть проведено, по крайней мере в «понятийных» терминах, и в случае одноместных глаголов. Рассмотрим предложение типа John flew through the air 'Джон пролетел по воздуху'. Оно может быть ответом на любой из двух подразумеваемых вопросов: (i) «Что сделал Джон?» или (ii) «Что случилось с Джоном?». Если оно отвечает на (i), то John — «агенс» (он мог лететь, например, на самолете); если оно отвечает на (ii), то John не рассматривается как «агенс» (его, может быть, перебросил через комнату кто-то другой). Некоторые непереходные глаголы в английском языке вряд ли допускают «агентивную» интерпретацию; ср. John died 'Джон умер'. Другие, наоборот, вряд ли допускают «не-агентивную» интерпретацию одушевленного имени; ср. John jumped from the roof 'Джон прыгнул с крыши'. А для третьих предпочтительной является либо «агентивная», либо «не-агентивная» интерпретация с одушевленными именами, хотя другая, менее обычная интерпретация также является допустимой в определенных обстоятельствах. Например, для John fell 'Джон упал', вероятно, более обычным является «не-агентивная» интерпретация этого предложения; но возможна, конечно, и другая интерпретация. Напротив, для The chimney fell 'Труба упала' (при неодушевленном субъекте) «не-агентивная» интерпретация является обязательной.
На основе «понятийного» разграничения между «агентивностью» и «не-агентивностью» (применимого только к одушевленным именам) мы можем построить теоретически «идеальную» систему для одноместных и двухместных глаголов, как это показано на следующих примерах «предложений» (в которых he стоит вместо «агентивного», a him — вместо «не-агентивного» одушевленного имени; N3: здесь приводятся не предложения английского языка, а псевдоанглийские репрезентации «идеального» множества противопоставлений):
(la) It moved
(2b) Him moved
(2c) He moved
(3a) He moved it
(3b) He moved him.
Если мы сравним их с четырьмя английскими предложениями, приведенными в § 8.2.5, то увидим, что единственное различие (с точки зрения дистрибуции рассматриваемых падежей) заключается в расчленении первоначального (2а) на (2b) и (2с). Это отражает принципиальную возможность «не-агентивной» и «агентивной» интерпретации предложения типа (2) John moved 'Джон двигался' (§ 8.2.3). Эта теоретически «идеальная» система не реализуется ни в английском, ни в каком-либо другом индоевропейском языке. Не реализуется она и в языках, где традиционно отмечается наличие эргативной конструкции. Заметим, однако, что либо английскую, либо эскимосскую систему легко получить в результате «слияния» (2b) и (2с). Если «слияние» происходит в одном направлении: