Следует указать еще на один момент. Одна из опасностей, сопутствующих компонентному анализу, заключается в том, что_он обычно игнорирует различие в частоте лексических единиц (и, следовательно, их более или менее «центральное» место в словаре) и различие между лексическими единицами и семантическими компонентами. Например, часто считают, что слова brother 'брат' и sister 'сестра' могут быть заменены их «синонимами» male sibling 'отпрыск мужского пола' и female sibling 'отпрыск женского пола'. Но это верно лишь в контексте антропологического или квазиантропологического рассмотрения. Слова brother и sister — весьма употребительные слова, известные, видимо, всем носителям английского языка, тогда как sibling—это специальный термин, созданный для удобства антропологов, и большинство говорящих по-английски, вероятно, не знают его. Тот факт, что не существует обычного подчиняющего термина для двух взаимодополнительных слов brother и sister, является свидетельством prima facie в пользу того, что оппозиция этих двух терминов в семантическом плане важнее, чем то общее, что их объединяет. Аналогичным образом факт существования слова horse 'лошадь', в качестве гипонимов которого выступают взаимодополнительные слова stallion 'жеребец' и mare 'кобыла', релевантен для анализа структуры английской лексики. Любая теория семантики, которая заставляла бы нас считать, что словосочетание adult male elephant 'взрослый слон мужского пола' находится в точно таком же семантическом отношении со словом elephant, как stallion 'жеребец' с horse 'лошадь', была бы неудовлетворительной.
Компонентные теории семантики не всегда являются жертвой неадекватностей такого рода. Но до сих пор уделялось удивительно мало внимания обсуждению отношений между лексическими единицами типа male 'мужской; мужчина, самец' или adult 'взрослый' и семантическими компонентами типа (male) - (мужской пол) или (adult) — (взрослый). Невозможно избежать подозрения, что семантические компоненты интерпретируются на основе интуитивного понимания лингвистом тех лексических единиц, которые он использует для их наименования.
(обратно)10.5.6. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ
Из-за недостатка места мы не можем более подробно проанализировать последние работы в области компонентной семантики. Если наше рассмотрение этого предмета носило несколько негативный характер, то следует подчеркнуть, что это делалось сознательно. Я старался привлечь внимание к некоторым из допущений, на которых часто основываются компонентные теории семантики, — в частности, к допущению, что семантические компоненты универсальны. Мы видели, что понятие компонентного анализа покоится на установлении пропорциональных равенств применительно к смыслу лексических единиц. Важный вопрос, который не всегда принимается во внимание, — это проблема степени «когнитивной истинности» этих пропорций. Слишком часто считают, что эти пропорции могут быть установлены просто на основе интроспекции.
Компонентный анализ внес, однако, значительный вклад в развитие семантики. Не говоря уже о других его достоинствах, он сблизил формализацию синтаксиса и формализацию семантики (или некоторых аспектов в семантике) больше, чем это было раньше. То, что лингвисты снова серьезно занялись отношениями между синтаксисом и семантикой, во многом объясняется влиянием работы Катца и Фодора, продолженной в более систематизированном виде Катцем и Посталом в рамках «единой теории лингвистических описаний» [69] и развитой далее Катцем в ряде последующих публикаций. Хотя Катц и Постал во многом сводят к минимуму ценность предшествующих работ в области компонентного анализа, они правы в том, что настаивают на важности уточнения формы «проекционных правил» и характера их действия «в контексте эксплицитных порождающих лингвистических описаний». Такой попытки раньше не предпринималось.