Значительно более важным, однако, является то, что они отличаются друг от друга по долговечности. Вплоть до относительно недавнего времени (до изобретения телефона и звукозаписывающей аппаратуры) звуковую субстанцию нельзя было использовать как вполне надежное средство коммуникации, если отправитель и получатель не присутствовали в одном и том же месте в одно и то же время. (Носители устных преданий и посыльные, к которым обращались для передачи того или иного сообщения, должны были полагаться на память.) Звуки сами по себе как бы затухали и, если не были немедленно «декодированы», утрачивались навсегда. Но с изобретением письма для «кодирования» языка было найдено другое, более долговечное средство. Хотя письмо было менее удобно (и поэтому неупотребительно) для более кратковременной коммуникации, оно делало возможным передачу сообщений на значительные расстояния, а также их хранение для будущего. Различия в условиях наиболее типичного употребления, которые существовали и все еще существуют между речью и письмом (речь представляет собой непосредственное личное общение; письмо — это более тщательно составленные тексты, предназначенные для чтения и понимания без помощи «ключей», предоставляемых непосредственной ситуацией), много дают как для объяснения происхождения письма, так и для объяснения многих последующих расхождений между письменной и устной речью. Как мы уже видели, эти различия таковы, что было бы неточно сказать, что для языков, имеющих длительную традицию письменности, письмо — это только перенесение речи в другую субстанцию (см. § 1.4.2). При всех различиях в физической устойчивости звуковой и графической субстанций, несомненно существенных в историческом развитии письменного и устного языка, бесспорным является, что оба вида субстанции достаточно устойчивы для сохранения перцептуальных различий между звуками или начертаниями, реализующими элементы выражения, в условиях, в которых обычно используются устная речь и письмо.
2.2.7. ПРОИЗВОЛЬНОСТЬ СУБСТАНЦИАЛЬНОЙ РЕАЛИЗАЦИИ *
Мы можем теперь обратиться ко второму утверждению Соссюра относительно субстанции, в которой реализуется язык: точно так же, как очертания шахматных фигур не релевантны для процесса игры, не существенны и те конкретные особенности начертаний или звуков, посредством которых идентифицируются элементы выражения языка. Другими словами, связь отдельного звука или буквы с определенным элементом выражения есть дело произвольного соглашения. Это можно пояснить на примере из английского языка. В таблице 3 даются в колонке (i) шесть элементов выражения английского языка, произвольно пронумерованные от 1 до 6; в колонке (ii) даются их нормальные орфографические представления, а в колонке (iii) — их реализация в качестве звуков. (Для простоты допустим, что звуки [t], [е] и т. д. далее неразложимы и реализуют минимальные элементы выражения языка, как они обнаруживаются, например, в словах, записанных в виде
Таблица 3
Элементы выражения
(i) (ii) (iii) (iv) (v) (vi) /1/ t [t] p [p] e /2/ e [e] i [i] b /3/ b [b] d [d] d /4/ d [d] b [b] p /5/ i [i] e [e] t /6/ p [p] t [t] iСлова
(vii) (viii) (ix) (x) (xi) A 'bet' ('пари') dip [dip] dbe B 'pet' ('баловать') tip [tip] ibe C 'bit' ('кусочек') dep [dep] dte D 'pit' ('яма') tep [tep] ite E 'bid' ('приказывать') deb [deb] dtp F 'bed' ('кровать') dib [dib] dbpbet, pet, bid и т. д. Хотя это предположение будет подвергнуто сомнению в следующей главе, модификации, которые мы сочтем необходимым сделать, не повлияют на наше рассуждение.) Теперь примем другое произвольное условие, согласно которому /1/ реализуется орфографически как р, /2/ — как i и т. д.; см. колонку (iv). В результате слово А (которое означает 'пари' и прежде писалось bet) будет теперь записываться как dip, слово В будет писаться как tip и т. д.; см. колонки (vii), (viii) и (ix). Совершенно ясно, что каждые два слова или предложения письменного английского языка, различавшиеся в принятой орфографии, также различаются и в нашей новой условной орфографии. Сам язык остается совершенно не затронутым изменениями, касающимися его субстанциальной реализации.