— Думаешь, ты так много знаешь, — сказала она, краснея от ярости. — Все вы, ассистенты, думаете, будто чертовски много знаете. Ты ничего не знаешь! — заорала она, намереваясь снова уйти от меня.
— Тогда расскажите, — ответила я. — Расскажите мне то, чего я не знаю. Бояться нечего. Мэтт сегодня меня уволил, ни за что ни про что.
— Может быть, я пытаюсь выкроить для себя кусочек жизни, где нет ни Фила, ни Тони, ни их фильмов. Ни Марлен, ни Вивьен и никого из вас. Не говоря уже о Джордже Хенретти — и да, конечно, я знаю, что ты с ним встречалась.
Откуда ей было известно? Она либо блефовала, либо просто пребывала в уверенности, что с ним общались все мы — и я в том числе.
— Я просто хотела потратить десять минут на себя — познакомиться с мужчиной, поговорить с мамой или заняться чем-то другим, а не этой треклятой компанией. Если я говорила, что разговариваю с Опрой, то им приходилось оставить меня в покое. — Она вдруг села прямо на выщербленный тротуар Вестсайдского шоссе. Я уселась напротив, на безопасном расстоянии.
— Почему же вы просто не попросили?
— Приятно слышать, что ты думаешь, будто это так просто. Ты что же — думаешь, что я хотела изо дня в день слушать Марлен и Вивьен с их воем и нытьем по поводу и без повода, а потом заниматься Филом, Тони и всем их дерьмом? — Она сделала паузу и подалась вперед, подобрав колени к себе.
— Вы руководите целым отделом. Именно поэтому вы президент.
— Чего я хотела, — сказала она, — чего я хотела, так это выпускать фильмы, иметь какое-то отношение к результату, а не быть посредницей.
— Так почему же вы притворялись, будто находитесь в Европе?
— Я пыталась восстановить контроль над своими делами. Я подумала, что все они либо сумеют разобраться, что делать, либо передушат друг дружку, но смогут обойтись без меня.
— И вы не придумали ничего лучше? Я хочу сказать, Аллегра, почему вы, в конце концов, не отправились в это чертово путешествие?
— Я боялась, что могу понадобиться Филу и Тони, так что осталась поблизости.
Я встала; у меня вдруг пропала потребность высказать Аллегре все остальное. Она смахивала на уличную бродяжку — сидящая на тротуаре со своими авоськами. Я вскинула руку и поймала новое такси.
— Желаю удачи! — крикнула я и не стала оглядываться, когда садилась в машину.
Придя домой, я дождалась Эллен и, когда та вошла, выложила ей все прямо с порога. Она терпеливо дослушала до конца, а потом спросила:
— Ты ведь не подписала контракт, так?
Я помотала головой:
— Нет, это мой единственный правильный поступок.
— Это хорошие новости. И я думаю, что они все равно должны выплатить тебе выходное пособие, — завтра я сделаю пару звонков. Людям полагается платить за выполненную работу.
Я поблагодарила ее и укрылась в своей комнате, чтобы позвонить Абби. Та была в шоке, и мне показалось, что она расстроилась даже больше, чем я. После общения с Джеральдиной и Аллегрой, после подробных объяснений, данных Эллен, я наконец вернулась в состояние, когда могла рассказать ей все и не разреветься. В то же время я ощущала невероятную усталость и хотела лишь одного — отправиться спать. Поговорив с Абби, я обещала перезвонить ей на следующий день.
— Найдешь себе что-нибудь другое, получше, — сказала она перед прощанием. По правде сказать, так далеко я даже не загадывала.
Было всего восемь вечера, но я провалилась в глубокий сон. Внезапно раздался телефонный звонок. Ошарашенная, я вскочила, подняла трубку и одновременно посмотрела на часы. Было десять утра, и звонил Кенни. Я подумала, что он, может быть, хочет извиниться или предложить мне вернуться.
— Карен, у тебя есть домашний телефон Ребы Коронис?
— Что?
— Домашний телефон Ребы. У тебя ведь он есть, верно? Мне нужно договориться с ней о встрече — Фил хочет показать «Усладу губ» в двадцати пяти городах, в знак добрых намерений.
— Кенни, почему ты не ответил мне ни разу, когда я спрашивала тебя об этом деле?
— Я был занят, и мне казалось, что это не так важно.
— Но разве не было бы обычной вежливостью ответить мне, чтобы я спокойно продолжала работать?
— Наверное, да, но я занимался проектами покрупнее, а эта глупая мелочовка не стоила моего времени.
— Однако теперь его стоит режиссер этой глупой мелочовки, но ты не знаешь, как с ней связаться, а потому звонишь мне. Можно умереть со смеху, — сказала я.
— Карен, может, ты перестанешь нагнетать страсти и просто скажешь мне номер?
— Прости меня, Кенни, за мое дурное настроение из-за того, что меня вышвырнули по твоей и только твоей вине. Не сделаешь ли мне небольшое одолжение? По-моему, я заслужила хотя бы это.
Он настороженно спросил:
— Чего ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты себя трахнул, — сказала я перед тем, как швырнуть трубку. Невозможные люди. Я поиграла с мыслью самостоятельно позвонить Ребе, ее номер был у меня в органайзере — как и все телефонные номера людей, с которыми я работала, будучи в «Глориос». Ей было бы полезно узнать, что думают о фильме ее новые дружки, разве нет? Однако потом я передумала. Я больше не числилась в сотрудниках «Глориос» и не хотела им уподобляться.
Беседа с Кенни окончательно меня разбудила. Эллен ушла на службу; я осталась в квартире одна и не знала, чем заняться. Пока я была не готова звонить родителям — они запрыгнут в машину и мгновенно примчатся, а этого мне не хотелось. Я даже подумывала позвонить Эллиоту, но зализывать следовало раны, а не ноги.
Опять зазвонил телефон. Это были Дагни и Кларк, оба сразу.
— Мы тебе очень сочувствуем, — сказал Кларк. — Чем мы можем помочь?
— Все в порядке, ничего страшного. Мне просто нужна передышка.
— А к нам вернуться не хочешь? — спросила Дагни. — Джеральдина пока не нашла мне пару.
— Нет, спасибо, — ответила я, решив не пересказывать ей услышанное от Аллегры. — Я больше не хочу иметь с этим местом никаких дел.
— Понимаю, — сказала она.
— Мне нужно узнать у тебя одну вещь, — признался Кларк. — Скажешь? Пожалуйста.
— Конечно — все, что угодно.
— Это правда, что ты сказала Джеральдине, что ее пес не заменит мужа? Слухи об этом гуляют вовсю — мне нужно знать точно.
— Чистая правда, — ответила я, рассмеявшись при воспоминании о ее потрясенной физиономии.
— Кто-то должен был это сказать, — изрек он.
— А где Роберт? — спросила я, осознав странность того, что Роберта не было на проводе.
— По-моему, он на просмотре, — ответила Даг, — но я не видела его все утро.
— Передай ему, чтобы позвонил мне, — попросила я, и тут у меня в голове зародилась одна идея. — А с вами мы скоро еще поговорим.
Я позвонила Роберту на его сотовый, и он ответил.
— Можно я зайду к тебе в гости, домой, часика в три? Мне очень нужно тебя увидеть, — сказала я.
— Я совершенно убит этой историей. Увидимся в три, и ты мне все расскажешь.
— Спасибо, — поблагодарила я и отключилась.
Позвонила Эллен.
— У меня есть скромные, но приятные новости. Я пару раз переговорила с одним из адвокатов «Глориос». Ты получишь все заработанное плюс выходное пособие на две недели. Кроме того, они согласны не опротестовывать твою просьбу о пособии по безработице, если ты решишь, что оно тебе нужно. И за тобой в любом случае сохраняются все права.
— Спасибо тебе. Ты просто спасаешь мне жизнь. Даже не верится, что ты так быстро с этим управилась, да еще добилась от этих идиотов, чего хотела.
Поколебавшись, она призналась:
— Вообще говоря, это мой молодой человек. Он специализируется на трудовых соглашениях и обо всем позаботился.
— У тебя кто-то новый? — Я была поражена. — И ты мне ничего не сказала?
— Я тебя вообще не часто видела, да и не хотела говорить, пока сама не разберусь. Но то, как он взялся за твое дело, — короче говоря, теперь я в нем полностью уверена.