- А-а? – Бестия покосился на Гравитуса.
- Магистр разрешил! – развеяла она сомнения.
- Хорошо…
Они ушли в закрытую кабинку. Оттуда слышались странные шорохи, приглушённый разговор, иногда невнятные всхлипы и даже смешки. Не было их очень долго. Мари даже задремала.
Уже пришло сообщение от Рейза о том, что всё готово и можно возвращаться, а астробиологические исследования всё продолжались. И создалось странное впечатление от их уединения, потому что вышли они несколько растрёпанные. Лайхра прятала глаза и пунцовела. Бестия же выглядел чрезвычайно довольным и расслабленным.
По этой ли причине или так и задумывалось с самого начала, но Нобилис остался ночевать в обновлённой комнате Мари.
Что можно было сказать про обновление? Если посмотреть здраво, то размер впечатлял, не смотря на всю простоту обстановки, почти копировавшую основные черты дома Рейза. Комнат теперь было три. Именно отдельных комнат, а не одной разделённой на части перегородками из штор. Добавился и отдельный санузел с мужской направляющей.
Сама мебель стала низкой, с множеством подушек и свёрнутых покрывал. За столиком можно было не только сидеть в позе йога, но и лежать. Да, и кровать в её комнате стала широкой и круглой. Все острые поверхности исчезли. И даже камин напоминал чем-то половинку пузатого самовара. Удивило обилие стеллажей.
И к такому следовало ещё привыкнуть. Но в целом, очень понравилось. За что магистр Рейзон Верде был обнят от чистого сердца и благодарности и расцелован в обе щёки. Ещё раз за этот вечер смущён и отпущен восвояси.
Ночь, несмотря на жаркое объятие дракона, прошла спокойно. А утро? Утро вы уже знаете, как прошло.
Самое интересное началось несколько позже.
Академия, как казалось, ещё не знала таких соблазнительных красавцев, как Бестия, решивший напрямую оправдать свою кличку. Он строил глазки всем в подряд женским особям. И ему, казалось, нравился сам процесс флирта, поднимавшего искрящий и бурный ураган магической энергии.
Лишённый ранее подобного счастья, тень отрывался по-полной.
Сексуальные нимфы нервно поглядывали на то, как тают ряды их поклонниц, но сделать ничего не могли, пока не могли. И вся или почти вся женская составляющая студенческого моря незамедлительно пала к ногам хвостатого ловеласа. Кто-то, не теряя ни мгновения – сразу, кто-то только мысленно, надеясь на чудо, в душе сомневаясь в своей привлекательности.
Бестия обзавёлся сразу несколькими подружками ещё на выходе из столовой. Стайка самых решительных девиц разного рода-племени окружили Бестию, желая немедленного общения. И он не отказывал им в общении. Приласкал и Лахру, приобняв на глазах у всех.
- Будет драка, - трагично шепнул Мари Ричард.
Глупый вопрос: почему? – даже не посмел возникнуть. Такие красноречивые взгляды соперников, считавших себя в своём праве, не могли трактоваться иначе.
- Обязательно будет и не одна! – констатировал Догри.
- Вон та, рыженькая ведьмочка с прорицательского подружка вон того здоровяка с некромантского. Он помесь гоблина с… - Малин назвал нечто космическое «изысканное».
И это чудо скрещивания пятнистое и огромное взирало на предмет своего вожделения и, в особенности на будущего противника, весьма предвкушающее зловеще. Наверное, он уже свежевал смазливую тушку и представлял это действо в красках.
- А во-он та, тонкая бледная блондинка, - продолжил Ричард, - бесцветная, как моль и ненасытная, в прямом смысле этого слова, невеста сына главы вампирского крыла «Ледяного сердца». Он обычно безразличен к её похождениям. Но почему-то сегодня как-то перевозбудился, даже клыки отрастил…
- Оборотни тоже неспокойны. Ягуаровые даже шипят. – Догри покосился на группу соплеменников, сжимавших и разжимавших внезапно увеличившиеся когти.
Взглядов подобного формата и насыщенности было больше, чем настырных девиц. Бестия, уже достаточно изучивший все тонкости академической личной жизни, наблюдая её в достатке, игнорировал возмущение противников с достоинством мудреца, готового ко всему и сознающего своё превосходство. К прелестницам же относился ласково благосклонно, но не как, исходящий слюной от женского внимания, юнец.
Легко флиртовал и тактично отшивал слишком прытких. Весь его вид внушал, что он не какой-то там, мелкий соклановец, кадет или плебей. Он имеет право выбирать достойное с чувством, с тактом, с расстановкой, делать то, что хочет, а главное, имеет на это полное право. И никто не смеет становиться у него на пути.