Когда общество, всё-таки вспомнило, зачем они все здесь собрались, и стали чествовать своего императора, Мари выдавила из себя скупую улыбку, надеясь, что она выглядит вполне искренне. Сказать спич из стандартного набора эпитетов и пожеланий не составило труда. Подарка, как оказалось, от неё никто не ожидал, тем более вручаемого лично. Все коробочки и шкатулочки, как и прочие презенты, были выложены в особой комнате. И Нобилис уже что-то там оставил. Поэтому, император решил вскрыть своё сокровище перед глазами всех гостей.
Вылетевшая из вскрытой коробочки, радужная птичка, взмыла к потолку и, облетев весь зал под изумленными возгласами шокированных зрителей, вернулась к трону и по-хозяйски уселась на высокородное плечо.
- Радужная авис! - единый восторженный вздох пронёсся по залу.
И, что было отчего-то отрадно, император впервые на людях потерял лицо. Маска обрадованного пожеланиями благодушия спала, растаяв, как и упаковка от подарка. Перед глазами был несколько испуганный, хотя и по-настоящему счастливый мужчина. Во взгляде, явно, читался вопрос - откуда? Но Мари, скорее из вредности, чем из опасения, откликаться на него не стала. Прекрасно зная, что вслух такие откровения возможны лишь тет-а-тет даже среди ближнего круга, нагло проигнорировала призыв своего сюзерена, смешавшись с толпой.
Во время торжественного обеда-ужина птичка совершенно безнаказанно скакала по скатерти, больше как эксперт, изучая и блюда и обстановку, заглядывала в глаза гостей. И это хоть как-то развлекало собрание, чинно поглощавшее пищу, словно на похоронах. Нет, ну хоть убейте, совершенно иначе представляла себе день рождения императора в кругу друзей!
А дальше стало ещё хуже. У древних были свои понятия о том, какими должны быть танцы и веселье, и это совершенно не совпадало с её понятиями о празднике. Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят, и Мари заведённой на определённый ритм куклой кружилась в танцах с приклеенной улыбкой, холодно кивая на комплементы.
Флама в это изысканное собрание не пригласили, так что даже перекинуться парой откровенных слов было не с кем. Нобилис сохранял натянутый нейтралитет, и это ещё больше злило. Противоречивые чувства мучили Мари. Ей, то хотелось наорать на жениха, то поцеловать - странно.
Марилу, проглянув на мгновение во время вручения дара, ушла в глубокое подполье, и даже с ней теперь не возможно стало пообщаться. Иными словами - скука смертная. И когда, отбыв приличное время, они стали раскланиваться, это стало самым отрадным ощущением от выходного дня.
Избавившись от праздничного наряда и переодевшись в более близкий ей, тот в котором она прибыла, с удивлением обнаружила, что у неё появился багаж. Приняв это, как факт, без объяснений, спорить не стала. Впервые не было ни сил, ни желания, какая-то странная апатия.
Нобилис проводил Мари к портальным воротам, где их стоически дожидался Флам, галантно извинился за то, что не может покинуть дворец. И далее в академию кадеты вернулись уже вдвоём.
Глава 15
Утро оказалось хмурым и дождливым, ничем не лучше настроения девушки. Выспалась она, на удивление, отвратительно. Всю ночь казалось, что кто-то шуршит или перемещается по комнате. «Не иначе, как барабашка завёлся», - подумала она, в очередной раз, ворочаясь с одного бока на другой. Но какой барабашка или какая-то мышка могли безнаказанно поселиться в её комнате? Бред. Просто галлюцинации от происшествий во дворце, никак не иначе. Из-за позднего возвращения, питомцы всё ещё находились в подземном бункере Гравитуса под присмотром всей команды, поэтому было непривычно тихо. Но всё же? Дав себе обещание разобраться со всем позже, она снова закрыла глаза.
Сигнал побудки застал её в постели, что ранее случалось крайне редко. И вообще, давно уже она не чувствовала себя такой уставшей, что ли? Поэтому подъём показался, до невероятного, трудным. Выглядела она хмурой и беспричинно злой.
Даже парни сразу поняли, что с Мари лучше сегодня не заигрывать. Дурачиться она не была настроена. Во время пробежки никто так и не решился что-либо у неё спросить, хотя заинтересованные взгляды бросали часто. Предположения, которые они строили, не имели ничего общего с реальностью. Флам и Мартин, с которым поделился дядя, были отчасти в курсе, но разве могли знать всё?
Неразлучная троица в лице Ричарда, Догри и Малина пребывали в недоумении. После утренней разминки они пытались допросить драконов, но те оказались на редкость не разговорчивыми. И друзья прикинув, что рано или поздно, но правда выплывет наружу, лишь прислушивались и приглядывались. Каждый раз, когда неугомонное любопытство, присущее будущим следователям, брало верх, и с губ готовы были сорваться вопросы, перед глазами отчего-то всплывали недавние события, когда Мари пребывала в слишком хорошем или отвратительном настроении. И последствия этих колебаний, всплывая яркими картинками, заставляли разумно оставить девушку в покое и не нарываться на неприятности.