Он поднимает руку в знак того, что разговор окончен. Мистер Гилл уже не в первый раз такое говорит. Он в самом деле верит, будто оказывает мне услугу своей излишней строгостью.
«Но это ведь не реальный мир – вот что мне хочется ему сказать. – Это старшая школа. И как бы я ни хотела не париться на её счёт, неуд по этому предмету может повлиять на всю мою оставшуюся жизнь».
Но я не произношу этого вслух. Да и какой смысл?
Выбегаю из класса, пока не ляпнула то, о чём буду потом сожалеть. Не хочу этого признавать, но… может, он прав. В реальном мире никто не встанет на мою сторону, никто не захочет помочь, даже если это ничего не будет им стоить.
Мне нужно срочно поговорить с Сэмом, и я спешу домой. Он меня поймёт.
По дороге заскакиваю к шкафчику, собираясь кое-что оттуда забрать… и понимаю, что меня там ждут.
– Оу… Мика.
Она молчит и просто наблюдает за мной – бледная, с тёмными кругами под глазами. Болеет, что ли?
– Ты как?
– В порядке.
– Давно тебя не видела. Я тебе пару раз писала.
– Я дома была.
Волосы у неё чуть взъерошены, и я убираю пару прядок с её лица и шепчу:
– Выглядишь усталой.
– Да-да, я выгляжу просто ужасно. – Она облокачивается на шкафчики.
– Я этого не говорила.
– Столько всего навалилось… – Она оглядывается. – И мне здесь не очень нравится.
– В смысле в школе?
Она опускает взгляд.
– Я могу тебе как-то помочь?
Мика поднимает на меня глаза.
– Сегодня бдение. Было бы неплохо, если бы ты там появилась.
– Ещё одно бдение?
– На этот раз ночное, со свечами, – поясняет она. – Школа попросила его организовать. Вечером все соберутся в городе… мне не помешала бы помощь.
Мы с Сэмом должны были созвониться вечером. У нас планы, и я не хочу, чтобы он ждал меня и гадал, где я. Но я ведь не могу сообщить об этом Мике. …а что я могу ей сказать?
– Я не уверена, смогу ли…
Мика хмурится.
– Это, значит, тоже пропустишь?
– Мика… – отчаянно тяну я.
– И зачем я вообще спросила? – Она поднимает с пола сумку. – Знала ведь, что ты не пойдёшь. Увидимся.
Чувствую укол вины, но не могу подобрать слов. Если бы она знала, почему я так поступаю. Нельзя всё так оставлять… И я хватаю Мику за руку.
– Я приду! Приду на бдение.
– Ты не обязана. – Она высвобождает руку.
– Но я хочу. Правда. На этот раз я хочу быть там.
Мика всматривается в моё лицо, словно пытается понять, честна ли я с ней. Она часто так делает.
– В восемь у моего дома. Можем пойти туда вместе.
Я должна позвонить Сэму примерно в то же время. Но он ведь может и подождать. Он поймёт. Я не хочу больше разочаровывать Мику: мне больно видеть её такой.
– Я приду. Обещаю.
– Сегодня вечером, – повторяет она.
– Сегодня вечером.
Дома я сразу же скидываю сумку на пол. Тут тихо – мама, должно быть, ещё на работе. Открываю дверь в комнату: из окна тянет лёгким ветерком, и он сгоняет со стола мои бумаги. Пытаюсь его захлопнуть, но рама опять застревает: даже пара ударов никак не помогает. И я сдаюсь. Бумагу даже не поднимаю – прохожу мимо, словно на полу ей и место. Я всё равно хотела поработать над текстом в новой записной книжке, но растеряла всю мотивацию. День сегодня ужасно выматывающий. Левый висок пульсирует болью, и игнорировать её сложно. Я всё думаю про Лиама, и Тейлор, и мистера Гилла, и то глупое сочинение, о котором забыла.
Вот бы позвонить Сэму прямо сейчас. Мне его не хватает.
Я всегда могла поговорить с ним обо всём, что меня беспокоит. Скучаю по его присутствию. Он готов был меня выслушать – даже когда не знал, как на всё это реагировать.
Проверю телефон. В следующий раз я смогу позвонить Сэму вечером. И мне стоит подождать, но у меня был просто ужасный день, и я не могу терпеть. Я хочу его услышать.
Его рубашка всё ещё свисает со спинки стула: буравлю её взглядом, а потом решаю попытать счастья и набираю его номер.
Телефон звонит дольше обычного, но Сэм наконец отвечает. Тепло, как и всегда.
– Привет…
– Сэм.
– Не ожидал услышать тебя так рано. Всё в порядке?
– Не могла дождаться, – отвечаю я. – Надеюсь, это ничего?
– Конечно ничего. Ты всегда можешь мне позвонить, Джулс. Когда тебе нужно.
Я с облегчением выдыхаю.
– Хорошо. Это хорошо.
– Ты точно в порядке? Какая-то ты нервная.
Он всегда мог сказать, что меня что-то тревожит, по одному только голосу. Это нравилось мне в нём чуть ли не больше остального: я не могла спрятать от него свои чувства.
– День был тяжёлый. Вот и всё.