СЭМЮЕЛ ОБАЯШИ
Я замираю. Читаю ещё несколько раз.
Ему никогда не нравилось его полное имя. Сэмюел. Он хотел бы, чтобы здесь было написано просто «Сэм».
У камня стоит ваза с подсолнухами: свежими и прекрасными, словно их принесли совсем недавно. На высеченное в камне имя падает лепесток, и я склоняюсь, чтобы смахнуть его. А потом замечаю кое-что ещё.
Белую розу посреди подсолнухов. И я легонько касаюсь бутона, а потом вспоминаю.
– Это ведь ты принёс? – спрашиваю я Оливера.
– Ага…
Значит, сразу после того, как мы посмотрели фильм.
– Так вот куда ты пошёл…
– Заглянул ненадолго.
Я поднимаю на него взгляд.
– И как часто ты сюда приходишь? Если это не слишком нетактичный вопрос…
Оливер пожимает плечами.
– Слишком часто.
Отхожу назад и опускаю взгляд в траву.
Неужели Сэм там, под могильной плитой?
Я представляю, как он мирно спит, потому что представить его мёртвым я не могу.
Безумие какое-то. Я ведь совсем недавно разговаривала с ним по телефону.
Сглатываю и снова перевожу взгляд на Оливера.
– Мне… стоит сказать что-нибудь? Не знаю, что я должна…
– Ты ничего не должна. Можем тут просто немного посидеть.
И мы садимся на траву. Здесь слишком тихо – никакого ветра, словно он попросту не может сюда попасть. Никаких порывов с тех пор, как мы прошли сквозь ворота. Деревья вокруг нас словно бы вытесаны из камня – настолько недвижимы. Я постоянно оглядываюсь через плечо. Кажется, мы тут совсем одни.
Проходит время. Оливер молча отщипывает кусочки травы. Интересно, о чём он думает?
– Ты сюда один приходишь?
– Обычно да.
– И что, просто сидишь?
– Иногда меняю воду в вазе.
Смотрю на белую розу. Интересно, сколько цветов он сюда принёс?
– Ты очень сильно по нему скучаешь.
– Вряд ли больше тебя.
Мы обмениваемся взглядами, а потом Оливер склоняет голову, и между нами снова повисает тишина.
– Думаю, Сэму бы понравилось, что ты так часто к нему приходишь, – произношу я через какое-то время. – Это для него важно.
Оливер поднимает взгляд.
– Думаешь?
– Да.
И Оливер рвано выдыхает.
– Я просто не хочу, чтобы ему было одиноко, понимаешь? Может, ему не помешает компания. Поэтому и прихожу.
Боль сдавливает сердце. Вот бы позвонить Сэму и дать всё это услышать. Вот бы рассказать Оливеру о телефонных разговорах, вдруг ему станет легче. Что он вообще подумает, если узнает? Поверит ли мне?
Следующую фразу Оливера я едва слышу.
– Могу я тебе кое о чём рассказать?
– Конечно.
– Иногда… я с ним говорю.
– С Сэмом?
Оливер кивает.
– В каком смысле?
– Прямо тут. – Оливер обводит рукой траву, на которой мы сидим. – Вслух. Обо всём на свете. Об обычных вещах. Как раньше, понимаешь?
Он качает головой, а потом выдыхает:
– Глупо, знаю.
Если бы он только знал… если б я могла ему рассказать.
– Ничуть не глупо, – возражаю я. – Я понимаю. Если тебе станет от этого легче… я пыталась ему дозвониться.
– Прямо по телефону?
– Ага.
На какое-то мгновение мне кажется, что Оливер начнёт выпытывать из меня подробности, но он этого не делает. Какая-то часть меня надеялась, тогда я бы узнала, готова ли рассказать.
Наблюдаю за тем, как Оливер вырывает травинки, и меня затапливает виной. Я разговариваю с Сэмом, но никому не могу об этом рассказать. А может, всё-таки стоит? Просто попытаться узнать, как на это отреагирует Оливер. Или для того, чтобы он подтвердил, что я не сумасшедшая.
Оливер задаёт ещё вопрос – не поднимая головы.
– Могу я тебе ещё кое о чём рассказать?
Я чуть склоняюсь вперёд, вся внимание.
– Помнишь, ты спрашивала, что бы я сказал Сэму, если бы у меня был шанс?
– Помню.
– Хочешь узнать, что бы я ему сказал?
– Только если ты действительно хочешь этим поделиться.
Оливер делает глубокий вдох и такой же глубокий выдох. Открывает и закрывает рот, словно не может произнести то, что хочет. Но, наконец, выдыхает:
– Я бы сказал ему, что люблю его. И всегда любил.
– Уверена, Сэм тебя тоже любил, – отвечаю я.
Он пронзает меня взглядом.
– Но не так, как он любил тебя.
Тишина.
– Впрочем, неважно. – Оливер качает головой. – И хорошо, что я так ему этого и не сказал. Может, мы бы тогда и дружить перестали.