— Почему нет? Мы ещё не открылись, никто не помешает.
— А где твоя уборщица?
— На заднем дворе, с несуществующей подружкой.
— Несуществующей?
— Ну, вы же говорили, что девушек с такой внешностью в городе нет? Вот эта, которой нет, сажает там цветочки, моя уборщица ей помогает, а ваш заложный подсудимый таскает им воду. Сельская пастораль.
— Могу я на неё взглянуть?
— Отчего ж нет? В подсобке есть окно.
Депутатор кивнул и прошёл в кладовую. Вернулся, задумчив.
— Признаёте реальность существования в природе блондинок? — поддел его я.
— Ещё не вполне, надо кое-что уточнить, но это потом. Сейчас по делу. Я всё-таки заставил нашего доктора произвести вскрытие, хотя он не горел желанием. Учитывая отсутствие у него квалификации патологоанатома, я не ожидал никаких значимых результатов, но получил их.
— И что же это?
— Мужчина умер до того, как его привязали и воткнули кол.
— И какова же причина смерти?
— Утопление. Его лёгкие были полны водой. Частицы ила и водорослей указывают, что утонул он в естественном водоёме, а не, к примеру, в ванной.
— То есть весь этот ритуальный перфоманс «Я у мамы сатанист» был просто инсценировкой?
— Очень похоже, что так. Хотя я не понимаю, зачем.
— Чтобы направить следствие по ложному пути, очевидно.
— Да, — кивнул Депутатор, — само собой. Но по какому именно?
— Что-то мне подсказывает, — кивнул я ему обнадёживающе, — что мы об этом скоро узнаем.
_____________
Конец второй части