Но внезапно у меня возникло ощущение, будто что-то происходит не так. Не слышалось гудения двигателя, не шуршала по асфальту резина, не чувствовалось движения. На смену им пришли шелест ветерка в листве и аромат цветов.
- Вставайте, Хортон, - испуганно говорила Кэти. - Творится что-то очень-очень странное.
Стряхнув полудрему, я выпрямился и принялся обоими кулаками тереть заспанные глаза.
Машина стояла, и нигде не было видно ни следа скоростного шоссе. Мы находились не на автостраде, а на проселке, если так можно было назвать наезженные тележные колеи, петляющие по склону холма, огибая валуны, деревья и купы цветущего кустарника. Между глубокими колеями росла трава, и над всем этим местом витало ощущение дикости и безмолвия.
Казалось, мы находились на вершине горы или кряжа. Ниже по склону рос густой лес, но здесь, на вершине, стояли лишь отдельные, разбросанные деревья, причем внушающие почтение размеры заставляли как-то забыть, что их совсем немного, - в большинстве своем это были огромные дубы с переплетающимися, широко раскинутыми могучими ветвями и поросшими густым слоем мха стволами.
- Я просто ехала, - потрясенно сказала Кэти, - не слишком быстро, не превышая скорости, миль пятьдесят, не больше. И вдруг дорога исчезла, машина продолжала катиться, но двигатель заглох. Этого не может быть. Это попросту невозможно.
Я все еще не проснулся окончательно. Я вновь протер глаза - и не потому, что хотел прогнать сон; было в этом месте что-то неправильное.
- Я совсем не ощутила торможения, - продолжала Кэти. - Никакого толчка. И куда могла деться автострада? Я никак не могла с нее съехать!
Где-то я уже видел такие дубы прежде, и теперь пытался вспомнить, где же это могло быть, - не именно эти, разумеется, но точь-в-точь такие же.
- Кэти, - спросил я. - Куда мы попали?
- Должны быть на вершине Саут-Маунтин. Я только что проехала Чамберсберг.
- Да, - сказал я, припоминая, - значит, до Геттисберга совсем недалеко.
Впрочем, задавая вопрос, я подразумевал не совсем это.
- Вы не понимаете, что произошло, Хортон. Мы могли погибнуть.
- Нет, - покачал я головой. - Не здесь.
- Что вы имеете в виду? - раздраженно поинтересовалась она.
- Эти дубы. Видели вы такие когда-нибудь раньше?
- Никогда...
- Видели, - сказал я. - Должны были видеть. В детстве. В книгах о Короле Артуре или, может быть, Робин Гуде.
Кэти вздрогнула и схватила меня за руку.
- Эти старые романтические, пасторальные рисунки...
- Точно, - подтвердил я. - И все дубы в этих местах, похоже, точно такие же; все тополя высоченные, а все сосны треугольные - как на картинке в книге.
Ее рука крепче сжала мою.
- Другой мир... Место, о котором писал ваш друг...
- Может быть, - сказал я. - Возможно.
И хотя я понимал, что все так и есть, что Кэти совершенно права, в противном случае мы оба уже погибли бы, принять такую правду было трудно.
- Но я думала, - заговорила Кэти, - что здесь должно быть полно привидений, гоблинов и прочих ужасных созданий.
- Ужасных созданий... - повторил я. - Да, полагаю, вы найдете их здесь. Но более чем вероятно, что и добрые духи тут водятся.
Если мы действительно оказались в том месте, существование которого предсказал в своей гипотезе мой старый друг, то здесь должны найти себе место все мифы и легенды, все волшебные сказки, в которые люди поверили настолько, чтобы они стали частью их душ.
Я открыл дверцу машины и вышел.
Небо было голубым - возможно, чуть-чуть слишком голубым - и вместе с тем глубоким и ласковым. И зеленая трава показалась мне чуть-чуть зеленее, чем положено, однако в этом насыщенном цвете ощущалось нечто радостное, сродни тому чувству, с каким восьмилетний мальчишка мчится босиком по первой весенней траве.
Оглядываясь по сторонам, я понимал, что мы попали в мир книжной картинки. Разница была неуловима, я мог лишь ощутить, но не определить ее, однако окружающее казалось слишком совершенным и безупречным для того, чтобы быть частью нашей старой доброй Земли. Оно выглядело как цветная книжная иллюстрация.
Кэти обошла машину и остановилась рядом со мной.
- Здесь так мирно, - сказала она. - Даже не верится.
По склону к нам поднимался пес - он вышагивал, а не бежал рысцой, как обычные собаки. Да он и выглядел необычно. Свои длинные уши он пытался держать торчком, однако они складывались посредине и верхняя часть свисала. Пес был крупен и неуклюж, а его хлыстовидный хвост торчал, как автомобильная антенна. Гладкошерстный и большелапый, он выглядел невероятно тощим. Задрав угловатую голову, он улыбался, обнажая клыки, - и самое удивительное заключалось в том, что зубы у него были не собачьи, а человеческие.
Подойдя к нам, пес лег, вытянув лапы перед собой и уложив на одну из них подбородок. Зад его при этом оттопырился, а хвост метался, описывая круги. Он был рад нам от всей души.
Далеко внизу кто-то резко и нетерпеливо свистнул. Пес разом вскочил и повернулся в направлении, откуда донесся свист. Звук повторился, и, виновато оглянувшись на нас, эта карикатура на собаку помчалась вниз по склону. Бежал он неуклюже, задние лапы ухитрялись опережать передние, а поднятый под сорокапятиградусным углом хвост яростно вращался в приливе невыразимого счастья.
- Я уже видел этого пса, - сказал я. - Точно знаю, что где-то его видел.
- Ну, - возмутилась Кэти, пораженная, что я не узнал собаку. - Это же Плутон. Пес Микки-Мауса.
Собственная тупость разозлила меня. Я должен был сразу же узнать Плутона. Но если ожидаешь встречи только с гоблином или феей, не сразу узнаешь карикатурный образ, внезапно вынырнувший из комикса.
Но и эти персонажи, разумеется, тоже должны быть здесь - по крайней мере, многие из них. Док Як, Катценджаммер Кидс, Гарольд Тин, Дагвуд и все остальные фантастические существа, выпущенные Диснеем в мой мир.