– Если бы он на что-нибудь годился. – Человечек с ожесточением откашлялся и вдвинул какую-то банку туда, где ей надлежало стоять. – Драгоценный камень такой величины ничего бы не стоил. И понадобилось бы немало времени, чтобы его изготовить.
– Ну вот, опять! – Дженсен со значением посмотрел на заставленные склянками полки. – Сколько они вам платят?
– Кто?
– Поставщики наркотиков.
– Не понимаю.
– Да уж куда там! – Лицо Дженсена, почти вплотную приблизившееся к собеседнику, выражало цинизм человека, хорошо знакомого с изнанкой жизни. – Надпись на окне – это для отвода глаз. Слова имеют другой смысл. Ваши клиенты называют «мутантом» сосуд с зельем, от которого они на седьмом небе.
– В сосудах растворы, – сказал хозяин.
– Кто в этом сомневается? – подхватил Дженсен. – Деньги наркоманов растворяются в банках пачками.
Он показал на ту, которую нюхал в отсутствие хозяина:
– Сколько за эту?
– Нисколько, – ответил, протягивая ему банку, человечек. – Но посуду верните обязательно.
Взяв банку, Дженсен снова открыл ее и понюхал. Окунув палец, с опаской лизнул его. На лице у него появилось выражение блаженства.
– Беру назад слова про наркотики. Я все понял. – Мягко, чтобы не пролить ни капли, он взмахнул рукой, которая сжимала склянку. – Незаконная торговля спиртным – девяносто шесть градусов и никакого налога. – Он обсосал палец. – Какая мне разница? Кто-то большой специалист в этом деле, а также большой специалист по увиливанью от налогообложения. Считайте меня своим клиентом – буду наведываться регулярно.
Дженсен сделал глоток. Будто факельное шествие проследовало через его глотку.
– Ух!
Он перевел дыхание и с нескрываемым уважением оглядел банку. Она была невелика, вмещала не больше одной пятой пинты. Жаль. Он снова поднес ее ко рту.
– Ваш должник. Пью за беззаконие!
– Вы вели себя очень грубо, – сказал человечек. – Запомните это.
Насмешливо улыбаясь, Дженсен запрокинул голову и проглотил остаток. В животе у него будто что-то взорвалось. Стены магазина широко раздвинулись, снова сдвинулись. В течение пяти секунд, пока ноги его слабели, он шатался, а потом словно сломился в поясе, и пол ударил его в лицо.
Одна за другой пронеслись вечности, долгие, туманные, полные глухих звуков. Кончились. Медленно, как после страшного сна, Дженсен возвращался к действительности.
Он стоял на четвереньках на листе льда или чего-то похожего на лед. Прямо как собака, и к тому же какой-то одеревенелый. Голова была свинцовая, словно после похмелья, перед глазами все расплывалось. Чтобы прийти в себя, он потряс головой.
С трудом, но мысли начали к нему возвращаться. Тайная продажа наркотиков. Он наткнулся на нее случайно и стал любопытничать. Кто-то подкрался сзади и оглушил его. Вот как бывает, когда распустишь язык и начинаешь задавать никому не нужные вопросы.
«Вы вели себя очень грубо. Запомните это!»
Подумаешь, грубо! Скоро он совсем очухается, вернутся силы, и тогда он станет не то что грубым, а просто до предела вульгарным. Разберет мозгляка на части и раскидает их по окрестностям.
Глаза теперь более или менее видели – скорее менее, чем более. Странные какие-то и жутко близорукие. Зато нос работает великолепно – чует бог знает сколько всяких запахов, даже запах перегретого мотора где-то ярдах в пятидесяти. Но глаза – просто никуда.
И все-таки он увидел, что лед на самом деле вовсе не лед. Скорее это было стекло, толстое и холодное. Далеко внизу виднелся другой такой же лист, под ним, ниже – еще один, а прямо перед его глазами была крепкая проволочная сетка.
Он попытался встать на ноги, но спина будто окаменела и отказывалась разогнуться. Ноги не повиновались. Ну и двинули же его! По-прежнему на четвереньках он как-то неуклюже и сонно переместился к преграждавшей ему путь сетке. Совсем близко, хотя говорящих он не видел, послышались голоса.
– Она просит аравийскую гончую – салуки – с телепатическими способностями. Надо как-то достать.
– Потребуется десять дней, – ответил голос человечка.
– Ее день рождения в следующую субботу. У вас точно будет к этому времени?
– Совершенно определенно.
– Прекрасно, беритесь за дело. Я хорошо вас отблагодарю, когда приду за покупкой.
Дженсен прищурился и близоруко покосился через сетку на какую-то блестящую поверхность напротив. Тоже стекло, а за ним другой ряд затянутых сеткой пустых полок. На стекле какие-то неясные, исчезающие тени. Будто далекое окно, И на нем надпись. Слова надписи перевернуты, буквы неясные. Он очень долго в них вглядывался, пока не разобрал наконец: «Продажа мутантов».