— Николь? — Появившаяся словно из-под земли Вивиана таращила свои глаза отнюдь не в немом укоре. — Тебе было мало одной дуэли, на которой пострадал Антуан? Ты хочешь перессорить его со всей академией? Следовало бы проявлять побольше уважения к жениху и вести себя хотя бы в рамках приличия.
Богиня, неужели никто не говорил сестре Антуана, что она куда привлекательней, когда молчит? Какой у нее на редкость неприятный визгливый голос, никакой магией не исправить. Разве что пологом тишины? И лучше в комплекте с пологом невидимости. Я задумчиво посмотрела на Бернара, но ему такое элегантное решение даже в голову не пришло, он недовольно нахмурился и сказал:
— Я всего лишь провожаю Николь. Что в этом такого неприличного?
Глава 23
Люсиль так интересно рассказывала об увиденных бытовых големах, что я пожалела, что пропустила соревнования. Оказывается, там участвовал наш одногруппник. И не просто участвовал, а занял второе место.
— Ничего себе, — восхитилась я. — Мы попали в одну группу с гением. Это кто у нас такой талантливый?
— Франсуа Марсо. — Я нахмурила лоб в попытках вспомнить, кто это, и подруга пояснила: — Невысокий такой, плотный. У него еще шрам не до конца долеченный на щеке.
На взгляд Люсиль, шрамы, особенно от повреждений магией, придавали мужскому облику некоторую завершенность, поэтому в ее голосе прозвучала восторженность, которую я не разделяла: шрам указывал, что одногруппник не чурался опасных экспериментов, к которым относился без должной ответственности, а это значит, что на практических занятиях нужно и самой держаться от него подальше, и Люсиль удерживать. А также не забывать еще отгораживаться заклинаниями. Потому что нашим обликам для завершенности лишние шрамы не нужны. Конечно, у меня замечательные защитные артефакты де Кибо, но не факт, что защитные артефакты семьи Марсо хуже.
— Постой… Марсо же одна из двух крупных фирм по производству бытовых големов?
— Ну да. Это его семья.
— Понятно тогда, — разочарованно протянула я. — Странно, что он первое место не занял, с такими-то родственниками. Поди, выбрали лучшего голема на фирме и выдали за его творение.
— Ты что! — удивилась Люсиль. — Там же проверяют, сделал ли сам. Чужую работу не выставишь.
— Все равно использовал опыт семьи.
— Шарль говорил, оригинальная модель.
— Шарль, конечно, их всех лично проверил, — пробурчала я. — Каждого на производстве Марсо прощупал и вынес вердикт: голем Франсуа уникальный. Шарль же в Шамборе главнейший специалист по големам.
— Николь, ты чего? — удивилась Люсиль. — Ты так обиделась за Антуана? Так он сам виноват.
— Ой, да при чем тут Антуан? Ты еще про Вивиану вспомни. Она подловила меня с Бернаром и устроила показательное выступление с закатыванием глаз и заламыванием рук. — Я зло фыркнула, вспоминая, как ее несло. — А потом, без свидетелей, опять пеняла, что мое поведение не соответствует семье, которая собирается породниться с правящей.
Люсиль прыснула. Мания Вивианы была у нас постоянным поводом для шуток. Даже жалко будет его потерять, когда принц наконец женится на Соланж и Вивиане придется признать поражение.
— Как думаешь, что она устроит на свадьбе? — спросила подруга.
— Думаю, что ее туда не допустят. Не идиоты же в дворцовой службе безопасности? Она везде с загадочным видом повторяет, что свадьбе не быть, значит, точно что-то задумала. А кому нужны неприятности на королевской свадьбе?
— Но не пригласить Альвендуа не могут, это скандал, Лиденинги скандалов избегают.
Люсиль зевнула, но продолжала строить предположения, даже лежа в кровати с закрытыми глазами. Слова становились все невнятней и невнятней, пока не сменились мерным посапыванием. Меня проблемы Вивианы волновали еще меньше, и если я не заснула раньше, то лишь потому, что размышляла, не упустила ли сегодня шанс признаться Бернару? Но как объяснять, почему не расторгаю помолвку прямо сейчас? Тайна-то не моя, хотя вынужденная помолвка чем дальше, тем сильнее тяготила. Антуан меня и до цветения не слишком привлекал, а уж после этого некрасивого скандала что он, что Вивиана вызывали лишь раздражение, и если бы не необходимость помогать Франциску, я бы с большим удовольствием прекратила с ними всякие отношения. Но Франциск… Но необходимость помочь Шамбору…
Я уже почти уснула, как заметила в углу знакомое призрачное мельтешение. Надо же, уже договор — не договор. Быстро же Его Величество забывает обо всем, что не несет определенную выгоду.