Повесив трубку, я задумалась: а может, и мне нужно было сделать то же самое? Изменить мужу, ради утешения. Или ради мести за себя, или чтобы забыться. В конце концов, не важно зачем. Но с кем? С толстым соседом с третьего этажа? С официантом соседнего кафе, который по возрасту мне годится в сынки? С кем? Я случайно пролила воду на пол. Никого вокруг не было.
В тот вечер, сидя в ресторане, мой муж погладил меня под столом по ляжке, а Жером признался нам, что его психотерапия пошла ему на пользу. Впившись зубами в говяжий антрекот, он утверждал, что отныне способен отделить ложь от правды в своих взаимоотношениях с другими, а также осознать свои глубинные желания.
– А что, есть желания не глубинные?
Мой муж бросил мне упрек: зачем задаешь дурацкие вопросы? Я пожала плечами и сказала Жерому, что я уже думала начать сеансы психотерапии, чтобы излечиться от моей органической неспособности быть счастливой, но потом решила, что это ничего не даст.
– У меня, наверное, возникло бы ощущение, что кто-то роется в моем мусорном ведре.
– В любом случае, – сказал мой муж, – в этой области полно шарлатанов.
Они стали спорить, кому платить счет за ресторан, и Жером в результате взял верх. Стояло полнолуние. Мы дошли пешком до одной модной таверны на бульваре Сен-Лоран, пол в ней был усеян скорлупками от арахиса. За биллиардным столом висел телефон, освещенный красной лампочкой, и Жером пошел звонить Камилле. Полчаса спустя она появилась на пороге. Эта высокая брюнетка беспрестанно курила, что, впрочем, никак не портило цвета ее ярко накрашенных губ. Немного пошептавшись, Жером с Камиллой изобразили несколько па там, где уже танцевали другие парочки. В какой-то момент Камилла объявила, что уходит, так как завтра с утра ей рано на работу. Она работала стилистом в каком-то модном журнале. Жером пошел проводить ее за дверь, и я увидела, как они поцеловались на прощание.
– Беатриса гораздо ее красивее, – шепнул мне мой муж, покачав головой.
– Не всегда это главное, – ответила ему я.
Он заказал еще три пива.
Как образцовый турист, Жером целую неделю гулял по городу, иногда в одиночку, иногда с Бенуа. Как-то вечером, когда он выпил, мы сопроводили его в казино. Час спустя, когда Жером уже спустил четыреста долларов в джек-пот, Бенуа дернул его за рукав, чтобы оторвать от стула.
– Пошли вы все, – огрызался Жером в такси, на котором мы возвращались домой. – Я бы все отыграл.
Наконец в субботу вечером позвонила Беатриса. Растянувшись на диван-кровати, Жером читал своего японца. «Может, он по-прежнему ищет внутреннее равновесие, что-то вроде в духе «дзен», – подумалось мне.
– Это тебе звонят.
Жером взял трубку и тут же закрыл за собой дверь. Я трижды постучала в комнату моего мужа. Он сидел за своим компьютером, на экране высвечивалась черно-желтая шахматная доска.
– Я играю против одного крутого хорвата.
Из усилителей неслись электронные звуки. Я села на старую кушетку и сказала Бенуа, что Жером сейчас разговаривает по телефону с Беатрисой.
– И что тут такого? Что она, исчадье ада, по-твоему?
– Но ведь именно из-за нее он пытался вскрыть себе вены.
– Это Жером тебе такое сказал?
– Это было в его электронной почте.
Мой муж нахмурился.
– Ты и его мейлы читала?
– В том состоянии, да…
Я перелистнула старый литературный журнал, который валялся поодаль.
Десятью минутами спустя хорват выиграл партию, и Бенуа смачно выругался, поставив свой компьютер в «режим энергосбережения». Я уставилась на черный экран, пестрящий металлическими искрами.
– Если бы для пароля ты хотя бы взял мое имя, я могла бы подумать, что ты меня любишь…
Мой муж опустился на кушетку и притянул меня к себе так, чтобы я могла сесть ему на колени. Пока он был внутри меня, полы заскрипели в коридоре за дверью и мы прекратили наши движения. Но когда шаги удалились в сторону кухни, мы начали опять. Застегивая брюки, мой муж спросил меня, действительно я думала о том, что сказала накануне в ресторане, то есть о моей органической неспособности к счастью.
– Все в порядке, любимая, да?
Я ответила ему, что пора бы купить ему новые брюки, ведь старые уже все вытерлись. Когда мы вышли из комнаты, Жером курил сигарету на кухне.
– Она мне клянется, что все будет кончено, если я не вылечу в Париж сегодня вечером.
Его сотрясал нервный смех. Мне захотелось есть. Я поставила кипятить воду, чтобы разогреть томатный соус.
– Она скучает по тебе, – сказал мой муж.
– Ты сообщил ей, что твой рейс – послезавтра?
– Она хочет, чтобы я переехал к ней жить.