Малфой паникует весь день, пока к вечеру не приходит Дамблдор и не сообщает, что не смог отправить сову в такую дождливую погоду из соображений любви к животным, поэтому и чете Малфой, и чете Уизли, которые всеми признавались как неофициальные опекуны Гарри, будет сообщено позже.
После Дамблдор долго говорит. Он тоже не знает, что с ними происходит, почему Гарри становится очень горячим, а Драко очень холодным, но справедливо полагает, что это тоже могут быть «побочные действия» ритуала. Поэтому промывка мозгов на тему того, что ни одна вражда не стоит чьих-то смертей, получилась довольно жестокой. Гарри и не знал – мадам Помфри не говорила уж точно – что его состояние стремительно продолжает ухудшаться несмотря на заклинания и зелья, которыми упорно его пичкали, и еще большое чудо, что из тела Поттера не выкипела вся кровь. Это звучит жутко, и Гарри неуверенно смотрит на Малфоя. Тот тоже выглядит испуганно, потому что его ждет почти та же перспектива.
- Мы… постараемся, сэр, - загнанно отвечает Поттер, думая о том, что Дамблдор умеет угрожать, когда надо.
- Мы же постараемся? – испуганные зеленые глаза встретились с не менее испуганными серыми.
- Угу, - стукнув зубами, поспешно кивнул Драко, но кивнул бы он так совершенно на все, что ему бы сейчас ни сказали.
========== Часть 5 ==========
Смотреть на Малфоя-младшего было совершенно невозможно: сразу же становилось холодно и тебе самому. Несмотря на то, что Гарри и сам был покрыт инеем из-за скопления охлаждающих заклинаний, Малфой, покрытый им же, но так же принявший на себя еще и кучу грелок, заклятий, зелий, которые имели согревающий эффект, казался жутким. Настолько жутким, что хотелось виновато посмотреть на Дамблдора и сказать, мол, они пытались, но не смогли. Или просто признаться директору, что Гарри не решается ничего сделать. Что сейчас возможно? Начать «налаживать отношения»? Поговорить по душам? Извиниться друг перед другом? Обняться? Что?
Гарри нервно оглядывается, но в Больничном крыле совершенно пусто: Дамблдор велел им не мешать. Было бы гораздо лучше, думает Гарри, если бы здесь остался хотя бы Рон.
- Кхм, - гулко кашляет Гарри, вызывая у Драко ответный судорожный вздох.
Самого Поттера лихорадит, но при виде того, как у Малфоя изо рта вырывается пар, свое положение ему сразу же кажется не таким плачевным.
- Думаю, мы оба…
- Заткнись, Поттер, - хриплым шепотом прерывает его Малфой, - и сделай уже что-нибудь. Ты у нас Золотой мальчик, который всех спасает, да?
Поттер хочет хотя бы огрызнуться, но сдерживается и поднимается с кровати, присаживаясь на кровать Малфоя. Тот невольно придвигается ближе к нему - рядом с Гарри тепло.
- Если это очень нужно, мы можем начать все с начала, - говорит Гарри и понимает, что перешел на шепот.
Ему тоже становится лучше, чем было до этого. И все же, эта «магия» теперь кажется Поттеру жестокой чертовкой. «Не хочешь влюбляться - можешь сдохнуть, что не понятно?».
- Ты хочешь самостоятельно Хогвартс построить? - ядовито отвечает Драко, не оценив широкий жест.
Поттер сжимает губы, мрачно смотря на Малфоя, который не растерял своей знаменитой малфоевской «гордости», которую сейчас можно было лишь глупостью обозвать. Неужели именно Гарри больше всех надо? Крест всеобщего мессии вовсе не должен распространяться на его личную жизнь!
Несмотря на то, что стоило бы засунуть свою взбрыкнувшую «гордость» подальше, Гарри не может этого сделать. Он пытался уже несколько раз, почему это всегда должен делать он?
- Вот и займешься этим в одиночку, - буркнул Поттер, поднимаясь и собираясь вернуться на свое место. Теперь Дамблдору можно было честно сказать, что они пытались, но не смогли.
Клонило в сон. Может быть, из-за заклинаний, может быть потому, что уже был вечер, а день прошел крайне напряженно. Может и просто потому, что Гарри было слишком тепло, а в тепле засыпают абсолютно все… Поттер смог бороться со сном лишь несколько минут. В Больничном крыле было тихо, если не считать тяжелого и напряженного дыхания Малфоя-младшего.
«Холодно», - это было почти единственным, о чем мог думать Драко.
Он уже тысячу раз проклял себя за несдержанность, потому что приходилось признать - без Поттера становилось хуже. Да, Люциус не будет рад, если его сын будет жаться к человеку, с которым враждовал столько лет, да и вообще не будет рад, если Драко приблизится к Поттеру, когда семья Малфоев поддерживает совершенно другую сторону, но разве он будет доволен смертью единственного наследника? В том, что его сердце вот-вот остановится, Драко не сомневался.
Вздохнув и прикусив губу, Драко осторожно спускает ноги с кровати, с ужасом смотря на то, как пол начинает покрываться инеем.
«Что же это такое?» - скулит про себя блондин, обхватывая плечи руками.
***
Хогвартс затихает поздно. Все встревожены исчезновением Драко и Гарри, хотя и знают, что школу они не покинули. Легенда о неком «проклятии» только заставляет всех сильнее волноваться. Особенно гриффиндорцев, которые теперь обходят слизеринцев за версту или же, наоборот, зажимают в коридорах – обычно тех, что помельче – чтобы выяснить, служат ли они Темному лорду. Слизеринцы в ответ носят с собой что-нибудь тяжелое, чтобы доступно объяснить красно-золотым, что хоть Лорду они и не служат, но убивать во имя него вполне могут.
- Мисс Грейнджер, вы же не собираетесь сидеть здесь и ночью? – тихо спрашивает мадам Пинс, которая тоже знает, что случилось с мистером Поттером и мистером Малфоем.
- Я… нет, я посижу еще час и уйду. Можно? – Гермиона почти не спала все прошедшие два дня.
Казалось, что она одна во всем виновата. Ведь могла же летом поискать книги, чтобы узнать больше о партнерстве. Нет, вместо этого по пять раз прочитывала учебники! И сейчас Гарри…
Гермиона едва сдержалась от всхлипа, быстро пролистывая несколько страниц книги, которую все-таки достала из Запретной секции. Ничего полезного там не было, но Грейнджер решила, что хотя бы просмотрит ее: вдруг она случайно пропустит что-то важное, что не будет слишком явным.
Через час она так ничего и не находит и покидает библиотеку еще более расстроенной, чем пришла туда. По коридорам Гермиона бредет тоже совершенно бездумно, даже не замечает, что проходит поворот к гриффиндорской башне. Она думает о том, как помочь Гарри и можно ли это сделать вообще. Даже Дамблдор сказал, что теперь только они могут помочь друг другу, но Грейнджер прекрасно знала, что если не Гарри, то Драко уж точно будет против. Так они и…
Девушка порывисто вздыхает, оглядываясь вокруг, чтобы отвлечь себя от плохих мыслей. Она забрела в совершенно незнакомую часть замка. Здесь было всего два факела в пределе видимости, на стенах отсутствовали портреты, а пол, кажется, был покрыт столетней пылью. Если не столетней, то пятидесятилетней точно. На ней очень четко отпечатались следы Гермионы, что заставило ее облегченно вздохнуть. Теряться сейчас было вовсе не нужно.
Развернувшись, гриффиндорка пошла обратно, стараясь не думать, что что-то может напрыгнуть на нее из-за спины. Она шла торопливо, то и дело оглядываясь через плечо, но не замечала ничего, кроме слабо мерцающих факелов.
Очень скоро Гермионе пришлось повернуть в коридор, который был еще менее освещен, чем тот, что она оставила за спиной. Неужели она не замечала, что идет в темноте? Или кто-то успел погасить факелы, когда она уже прошла дальше в коридоры? Что это вообще за место?
Гермиона нервно накручивает прядь волос на палец, ускоряя шаг. Впереди, кажется, еще темнее, и очень скоро Грейнджер понимает, что это действительно так. Впереди темно. Потому что впереди тяжелая кованая дверь, которую слабо освещает свет пламени.