«Устрой ему эмоциональные качели…»
Серьёзно? Афанасьев со мной ещё не накачался?
В любой другой ситуации мне было бы жалко этого добряка, но ситуация не та.
Качели, так качели.
«Привлечь-оттолкнуть».
Осталось только придумать, чем бы таким его привлечь, а с тем, чтобы оттолкнуть, у меня проблем нет.
Хотя…
Я ведь сейчас болею. Получается, нахожусь в уязвимом положении, в котором за мной нужно ухаживать? Афанасьев наверняка этим и займется, правда, в своей нудно-душной манере. А у меня будет шанс несколько дней покачать его на этих самых эмоциональных качелях.
Ведь на правах больной я могу себе позволить капризы? Да хоть тысячу в минуту.
Пока я репетировала, в какой позе самого больного в мире человека встретить Афанасьева, входная дверь открылась, послышалось шуршание пакетов, а затем шаги.
- Ох, - вздохнула я умирающе, делая вид, что сплю, и пару раз кашлянула.
Чувствовала я себя не очень, но не настолько плохо, как пыталась показать.
- Адочка? – услышала я знакомый женский голос и встрепенулась.
Похоже, на приготовленные для Афанасьева качели только что присела я сама.
- Ангелина Дмитриевна? – я попыталась проморгаться, но бабуля Афанасьева так и не растворилась в воздухе. – А вы… чего здесь?
- Пришла Киню покормить, - ответила она буднично, поведя плечами. прошла в кухонную зону и поставила на островок два пакета, которые я сразу не заметила. И начала выкладывать продукты в холодильник. – А ты чего здесь, Адочка? Что-то случилось? Это Андрюшенькина футболка? – глянула она на меня между делом через плечо и как-то странно улыбнулась уголком губ.
- Да, это Андрея Васильевича футболка, - я, испытывая неловкость и даже немного стыд, выбралась из-под одеяла полностью и, ежась от ощущения холода, тоже прошла в кухню, где Киня уже сидела у миски и ждала угощений.
О том, что я кормила её буквально десять минут назад, шерстяная ничего не сказала. Ни капли сытости в голодном взгляде.
- Что у тебя случилось, солнышко? – участливо спросила бабуля.
- Да… - я отмахнулась. – Ничего особенного. Просто… Просто поругалась с родителями. С папой. Иногда такое случается.
- Собрала вещи и ушла из дома, получается? – бабуля заметила чемодан в углу гостиной.
- Получается. Но я ненадолго, - поспешила я её успокоить. – Сейчас просматривала объявления со съёмными квартирами. Думаю, сегодня-завтра съеду.
Вру и не краснею.
Надеюсь, что не краснею. Лицо горит, но непонятно, от высокой температуры или от стыда.
Хотя, о съеме квартиры действительно надо бы задуматься.
- Ты не торопись, девочка моя, - Ангелина Дмитриевна помыла руки и подошла ко мне, положив ладонь на лоб. Её глаза за оправой очков мгновенно расширились. – Да ты вся горячая! Быстро в постель! И даже думать забудь о том, чтобы куда-то съезжать, пока не выздоровеешь! Ничего с Андрюшенькой не случится, пока ты здесь. Переживет.
- Неудобно как-то…
- В постель, я сказала! – бабуля буквально развернула меня на месте, положив ладони на плечи, и мягко толкнула в сторону дивана. – Хорошо, что я привезла с собой травяной чай, малиновое варенье и парочку куриц. Как чувствовала. Сейчас попьём чай, а в это время пусть варится бульон.
Я, как послушная девочка, вновь забралась под одеяло и покорно ждала, когда бабуля позовёт меня пить горячий чай, от которого по квартире витали просто крышесносные ароматы.
- Всё, Адочка, иди пить чай. Прям в одеяле иди.
Два раза меня просить не надо. Через несколько секунд я уже сидела за столом и с наслаждением обнимала кружку, втягивая умопомрачительные запахи.
- Ангелина Дмитриевна, ваши чаи – просто космос.
- Спасибо, дорогая, - мило улыбнулась она и села напротив, тоже налив себе чай. – Скоро бульон будет готов. Поставит тебя на ноги на раз-два. Андрюшеньке всегда помогает.
- Спасибо. А он часто болеет?
- Кто?
- Ну… Андрюшенька.
- Слава Богу, нет. Но, если заболеет, то большего нытика в целом свете не найдёшь. Каждая сопля для него смертельная. Ну, как он считает.
- Правда? – я рассмеялась. – Получается, шутки про температуру у мужчин 37,1 – не такие уж и шутки?
- Ещё бы! – бабуля театрально закатила глаза и цокнула. – Когда подростком был, так и хотелось дать ему бодрящего подзатыльника, чтобы выздоровел. Сейчас, конечно, он столько драмы на свои сопли не напускает, но, всё равно, подзатыльника так и хочется дать. Такой противный, когда болеет, - она забавно поморщилась. Хоть и ворчала на внука, но было видно, что с любовью.
- Ему и не больному хочется дать по голове, если честно, - призналась я.
Бабуля загадочно улыбнулась и опустила взгляд в свою кружку, и улыбка постепенно растаяла на её губах.