- Откуда дохлая курица, у которой даже нет головы, знает, сколько она должна впитать в себя соли, чтобы мне было вкусно? – негодовала Ада, забавно хмурясь и размахивая руками.
- Ты, давай, не спорь со мной, - бабушка напустила на себя строгости. Она и мне на этот вопрос так и не ответила за много-много лет. – Сказала, высыпай. Значит, высыпай.
- Господи… - Ада шумно выдохнула себе под нос, но сделала всё ровно так, как того требовала бабушка.
- Андрюшенька, а ты чего так оделся? Дома тепло. Можно было бы и без футболочки пройтись. Или ты Адочку стесняешься?
Ада повела бровью, на глянув на меня, и спрятала ухмылку. Таким образом она припомнила все разы, которые видела меня не особо одетым, а один раз и вовсе голым.
- Он у вас скромняшка, - хмыкнула Ада.
- Это да, - вздохнула бабушка. – А вот, помню, когда карапузом совсем был. Года два, может. Только его оденешь. Красиво. Причешешь. На секунду отвернешься, а он уже голенький по огороду бежит. Только жопка пухлая да щёчки трясутся.
- Ба!... Бабушка!
Ада и бабушка захихикали.
Точно сговорились и начали дружить против меня.
Пока курица запекалась в духовку, мы перекусили бульоном. Бабушка буквально заставляла Аду есть больше. Было видно, что это ей не нравится, но, скорее всего, из уважения к возрасту моей бабушки, Ада послушно ела.
- Кстати, Андрюша, а ты знаешь, что Ада ищет съёмную квартиру? – поинтересовалась бабушка, попивая чай.
В ту же секунду я перевел взгляд на Аду, которая смотрела в свою кружку и не выражала никаких эмоций.
- Это правда? – поинтересовался я у девушки.
Она подняла на меня взгляд и безразлично повела плечом.
- Не могу же я жить у вас вечно? Нужно найти жильё. Хотя бы временное.
Я нахмурился.
Ей неприятно жить со мной в одной квартире?
- Адочка, если не хочешь жить с Андрюшенькой, поживи у меня. Ни о какой съёмной квартире не может быть и речи. Я тебя не отпущу. Лучше ты будешь жить у меня, и я буду волноваться, если ты будешь опаздывать к ужину, чем буду переживать за тебя круглыми сутками, пока ты живёшь одна в квартире неизвестных людей.
- Всё будет нормально, Ангелина Дмитриевна. Много людей снимают квартиры. Вроде, все живы-здоровы.
- А я буду волноваться, - капризно заявила бабушка.
- Тебя никто не гонит, - сказал я словно между делом. – Живи у меня, пока не выздоровеешь.
- Минимум пять дней. А лучше – десять! – вклинилась бабушка. – А если чего-то боишься, то не надо. Андрюшенька знает, что девушку до свадьбы может ласкать только ветер.
Ада закашлялась, поперхнувшись чаем, и покраснела.
Я предпочёл прикрыть глаза и часть лица ладонью, чтобы не выдать себя улыбкой.
Глава 25. Аделина
Сейчас сдохну.
От кашля разрывало грудную клетку и уже просто было больно кашлять.
А так хорошо начинался вечер…
Но сейчас глубокая ночь, когда спить весь город, и только я, стоит мне закрыть глаза и расслабиться, начинаю сотрясать дом своим кашлем.
Температуру уже не измеряю. И так понятно, что она есть.
Утерев сопли, завернулась в одеяло и в очередной раз пошла на кухню, чтобы заварить чудо-чай, оставленный Ангелиной Дмитриевной.
Не знаю, насколько он полезен, но на некоторое время после него определенно становится легче.
Старалась делать всё тихо, чтобы не разбудить Афанасьева и не видеть его кирпич-морду, хотя бы сейчас, когда мне плохо, но закашлялась и уронила кружку, которая с эпичным звоном разлетелась на осколки.
- Блин! – выругалась я себе под нос, не зная, с чего начать: хвататься за веник или за кошку, которая всю ночь меня сопровождает в кухонный похождениях, и сейчас пошла прямо по осколкам.
- Ничего не трогай и стой на месте, - прогремел сухой голос.
Повернув голову на его звук, увидела, выходящего из комнаты в одних боксерах.
Кажется, злой.
На то, что он в трусах мне, если честно, сейчас уже пофиг. Я дышу со свистом, не факт, что до утра доживу, так что пусть щеголяет по своей квартире в чем хочет.
Я послушно замерла на месте. Молча наблюдала за тем, как Афанасьев хмуро оценил масштабы бедствия и, обойдя кухонный остров, подошёл ко мне, игнорируя осколки.
Без слов и прелюдий схватил меня за талию поверх одеяла своими ручищами и усадил на столешницу.
Я даже пикнуть не успела, как он всучил мне в руки кошку, и всё так же, без лишних слов, собрал осколки совком и веником. Сам стопами проверил, что осколков больше не осталось, а затем забрал у меня Киню, но мне приказал оставаться на месте.
- Я лечь хочу, - взбунтовалась я.