- Ой! – услышал я её тихий хриплый голос и вернулся к дивану. – Напугали, - она аккуратно села, чтобы не разбудить Киню, спящую в её руках, и вяло моргнула. Перевела взгляд на часы. – Вы рано.
- Решил освободиться пораньше, - улыбнулся я натянуто и кивнул в сторону чемодана у двери. – Ты куда-то собралась?
Ада поджала губы и натянуто улыбнулась.
- Звонила мама. Позвала пожить с ней. У её подруги. Вот… - глубоко и шумно вздохнула она. – Я решила дождаться вас и сказать об этом лично, но вырубилась, - она улыбнулась уголками губ и заглянула мне в глаза. – Ладно. Можете не делать вид, что вам грустно из-за того, что я уезжаю. По глазам вижу, что вы уже предвкушаете, как сегодня выспитесь без моего кашля через стену.
Она встала и заботливо уложила Киню на диван, прикрыв ту пледом.
А мне вдруг стало тоскливо от понимания того, что мне снова придется возвращаться в пустую квартиру, где меня даже кошка неохотно встречает.
Ада живёт у меня всего дня, но есть полное ощущение, что уже очень давно.
- У подруги? – по взгляду Ады понял, что настало время мне уже хоть что-нибудь сказать. – Это, наверное, не очень удобно. Для подруги. Ты вполне можешь жить у меня. По крайней мере, до полного твоего выздоровления я тебя не выгоню.
- Как благородно, - хохотнула Ада. – Боюсь, мама этому не обрадуется.
- Ты сказала ей, что живёшь у меня?
- Соврала, что у подруги.
- Тогда в чем проблема? Я так понимаю, она тоже живёт у подруги?
- Да. Только она реально у подруги живёт.
- Глупо стеснять подругу ещё сильнее. Оставайся со мной… в смысле, здесь. На диване. Хочешь, можешь переехать в мою комнату. Я пока перееду на диван. Заодно не буду мешать тебе громыханием посудой по утрам. Разумеется, до твоего полного выздоровления.
- Нифига себе! – тихо шепнула Ада себе под нос и будто бы ехидно ухмыльнулась. – Не знаю, - протянула она громче и задумалась. – Опять врать маме? Я и так ей последнее время о многом недоговариваю.
- Конкретно эта ложь для её спокойствия. Тем более, тебе нужен сейчас постельный режим, а не скитания по холодным улицам и мамином подружкам. Оставайся здесь и чувствуй себя как дома.
Ада прикусила нижнюю губу и крепко о чем-то задумалась, глядя словно сквозь меня.
- Ладно, - произнесла она, наконец, решительно кивнув. – Я что-нибудь придумаю. Позвоню маме, - она вынула из кармана телефон, набрала номер и, приложив телефон к уху, ушла в сторону кухни. – Алло, мам, тут это…
Она начала говорить, а я, понял, что с облегчением выдохнул. Вернулся в прихожую. Для чего-то откатил чемодан Ады подальше от двери. Снял пальто и обувь, вернулся в кухню-гостиную, где Ада, грызя ноготь на большом пальце, слушала, что ей говорит мама.
Зашёл в комнату, чтобы переодеться и заодно поменять постельное для Ады.
- Мама разрешила остаться у подруги, - с этими словами Ада заглянула в комнату. – Ну, что, подруга, какие планы на вечер? Накрасить ногти, обсудить мальчиков?
Неконтролируемая улыбка коснулась моих губ.
- Напичкать тебя лекарствами и уложить спать в девять вечера.
- Мда, - Ада разочаровано поджала губы. – Мамина подруга повеселее будет.
- Подожди секунду, - на тумбочке зазвонил мой телефон. Звонил Вася. – Да?
- Андрюха, тут это… Кондратьев пьяный в дым у офиса. Окна выбить пытается, - у них это, видимо, семейное. – Аду зовёт. И тебя… пидора, - со смешком добавил он. - Успокоить его своими силами или вызвать наряд?
Я перевел взгляд на Аду, которая отвлеклась на подошедшую к ней Киню, что-то ласково ей нашептывая.
Только этого дерьма в виде бухого отца ей сейчас не хватало.
- Я сам, - ответил я Васе. – Не трогайте его.
- Ну, как знаешь, - не очень обрадовался моему ответу зам.
Я сбросил трубку и сжал в руке телефон. Снова посмотрел на Аду и попытался вернуть на лицо улыбку.
- Я отъеду на полчаса. По делам. Пока обустраивайся здесь.
- Ну-у, ладно.
У офиса я оказался довольно быстро.
Кондратьев безуспешно бил бронированное окно у входа битой, оставляя лишь легкую паутинку на стекле.
На втором этаже стоял Вася и махал мне ручкой как какой-то пятилетний пацан. Показал пальцем на Кондратьева и покрутил этим же пальцем у виска.
В чем-то я был с ним согласен.
- Меня ищешь? – спросил я погромче, чтобы перебить истерию отца Аделины.
Кондратьев тут же повернулся на мой голос и, пьяно пошатываясь, подошёл ближе.
- Ты!... – выплюнул он через стиснутые зубы. Взгляд его казался пугающим. Будто он реально не в себе. Пальцы, в которых он держал биту, побелели от напряжения, от которого его буквально колбасило. – Явился, гондон в рубашечке? Хорошенького из себя строишь?