Покормила Киню, прибралась на кухне, убрав лекарства в аптечку, и устроилась поудобнее на постели в комнате Афанасьева.
Тело блаженно расслабилась. Всё-таки разница между диваном и матрасом колоссальна.
Как же хорошо!
Но, стоило только-только задремать, как замок во входной двери щелкнул, и я в квартире оказалась не одна.
Было слышно, как Афанасьев снял верхнюю одежду и обувь, прошёл в гостиную, где пару секунд постоял в тишине – видимо, прислушивался, сплю я или нет – а затем закрылся в ванной комнате, где сразу зашумела вода.
Очень хотелось спать, но я понимала, что «якоря» нужно закрепить. Поэтому, услышав, что Афанасьев вышел из ванной, я кое-как заставила себя выбраться из-под тепленького одеяла, оправить нижний край футболки и выйти из комнаты, чтобы снова отыграть роль нежной милашки. Не долго. Минуты три. На большее меня не хватит.
Но, выйдя из комнаты, я обнаружила Афанасьева, левые бровь и скула которого были разбиты, и из них по щеке текла кровь.
- Что с вами?! – вскрикнула я метнулась к нему. Обхватила ладонями совершенно спокойное мужское лицо и заставила посмотреть на себя. – Господи! На вас напали?! Кто? Вы запомнили их лица?
- Более чем, - улыбнулся он уголками губ и мягко высвободил своё лицо из моих ладоней. – Не переживай, это просто царапины.
- Нифига себе царапины! – вспылила я и почувствовала, что меня начало трясти. Я без слов забрала у Афанасьева перекись, бутылочку которой он уже держал в руке, и ватные диски, к которым он тянулся. – Садитесь. И рассказывайте, что там у вас произошло? Рассказывайте! Иначе я сейчас сама себе придумаю, что вы как в девяностых, ездили на стрелку, где получили по самые помидоры.
- Моя сторона выиграла, - как-то уж слишком самоуверенно и с дурацкой улыбочкой произнес Афанасьев. Сел на выдвинутый мной стул и подставил лицо, глядя на меня снизу вверх.
- Чтобы вы и на стрелку? – фыркнула я, делая вид, что меня перестало колбасить от непонятного всплеска адреналина. – Скорее, вы задушнили на каком-нибудь светофоре или кассе, и получили по морде.
Я полила его раны перекисью и собрала ватным диском образовавшуюся кровавую пену.
Он со свистом втягивал носом воздух каждый раз, стоило мне прижать к ране диск. Прикрывал глаза и сжимал скулы. А ещё резко вскидывал руку, чтобы перехватить мою и не дать причинить ему добро, но каждый раз останавливался и вновь опускал её себе на колено.
- Может, хватит? – попросил он сдавлено.
- Не может, - резко ответила я. Подцепила его подбородок пальцами, заставила поднять на меня взгляд и внимательно осмотрела лицо. Вроде, никаких ран больше не было. Но глаз уже начал заплывать. Прикольно. – По каким местам ещё получили? Показывайте.
- Только по лицу. Пытка окончена?
- Вообще-то, это была забота, - цокнула я, закрывая перекись. Честно говоря, я специально прижимала ватный диск к его ранам посильнее, чтобы было побольнее. – Может, расскажете, с кем у вас была якобы стрелка? Обещаю не смеяться… громко.
Я с улыбкой посмотрела на Афанасьева, но улыбка тут же начала сползать с моих губ, стоило увидеть, как странно он на меня посмотрела. Будто виновато. А затем и вовсе нахмурился, опустил взгляд, будто вёл какую-то внутреннюю борьбу.
- Всё равно же узнаешь, - выдохнул он тихо. Набрал в широкую грудь побольше воздуха и на одном дыхании выдал. – С твоим отцом.
- В смысле?! – у меня даже руки опустились. – Не поняла…
- Мне позвонил Вася, сказал, что твой отец пытается выбить окна в офисе и зовёт меня на разговор. Я приехал, а затем приехали люди твоего отца. В общем, завязалась небольшая потасовка… Но ты не волнуйся, твоего отца никто не бил. Его просто скрутили и посадили на скамейку, потом его забрал наряд полиции. Наверное, сейчас отпустят. Ну, максимум – проведет ночь в «обезьяннике», пока не протрезвеет.
Я стояла и тупо хлопала глазками. А когда стало понятно, что Афанасьев не врёт и не шутит, у меня возник короткий импульс ударить его за то, что, в принципе, прикасался к папе, но в тот же момент я вспомнила все папины слова и по какой причине я теперь живу у его злейшего врага.
Поэтому, опустив взгляд, я заставила себя погасить все эмоции, что вспыхнули в груди, и просто отошла к раковине, чтобы помыть руки.
- Рассказывай, - подошёл ко мне Афанасьев, пока я вытирала руки полотенцем.
- Круче вашей истории у меня сегодня нет.
- Зная тебя, ты бы мне сейчас попыталась разбить вторую половину лица за своего отца. Значит, с отцом у тебя конфликт серьёзный, а не просто «поругались, и я ушла». Что случилось, Аделина? – чуть смягчил он тон. – Я был с тобой честен. Думаю, и я заслуживаю хоть немного правды.