Я поджала губы, не осмеливаясь поднять на него взгляд.
Настроение упало ниже плинтуса, куда мне и самой сейчас хотелось закатиться.
- Он назвал меня шлюхой, - произнесла я, всё так же глядя в пол. – Вашей шлюхой, - а вот теперь я заглянула в его темные глаза. – Из-за того, что я на вас работаю. Собрал для меня чемодан, в котором только нижнее бельё, и выставил из квартиры. Ну как? Достаточно честно?
Афанасьев нахмурился и, кажется, ушам своим не поверил. Насколько я успела его узнать, прямо сейчас он что-то анализировал в своей голове, пытаясь установить причинно-следственные связи.
- Почему ты ничего ему не рассказала? – спросил он хмуро.
Тихий смешок вырвался из моей груди.
- Он меня даже слушать не стал. Просто выгнал, и всё.
- Ясно, - выдохнул он. – Я поговорю с ним.
- Не надо. Я… не хочу. Пусть сам меня ищет и извиняется. Спокойной ночи.
Я ушла в комнату, где, закрыв дверь, вновь забралась под одеяло и долго смотрела в темноту, временами плача и понимая, что просто от всего устала.
Глава 29. Андрей
Едва проснувшись, по ломоте в костях и суставах понял, что нужно было обратить внимание на профилактику, но был занят тем, чтобы облегчить состояние Аделины, нежели заблаговременно подумать о себе.
Левая половина лица болела от ушибов, что мне вчера нанесли два пропущенных. Можно даже в зеркало не смотреть – и так понятно, что синяки над глазом и под ним слились в один.
Аделина ещё не выходила из комнаты, но по кашлю я понимал, что она проснулась уже минут десять назад. Значит, скоро выйдет, чтобы смочить горло.
Ночью она тоже выходила. Кралась на цыпочках мимо дивана, на котором я делал вид, что сплю. Пила воду, шепотом уговаривала Киню нассать мне в ботинки и снова уходила в комнату.
Мне было интересно, о чём она думает. Я и близко не предполагал, что её конфликт с отцом носит именно такой характер, о котором она вчера сказал. Как низко нужно пасть, чтобы назвать свою единственную дочь шлюхой и выставить из дома с чемоданом трусов и без гроша в кармане?
Чувствовал я и свою вину в случившемся, хоть и четко понимал, что Кондратьев просто пьяный идиот, который уже год не трезвеет и наверняка уже не соображает, что и кому можно и следует говорить.
Я даже на его вчерашнюю выходку с дракой не злился и не думал так много этой ночью, как о том, как он поступил с Аделиной.
Твердо для себя решил, что поговорю с ним. Но Аделине ничего не скажу. Ей пока хватит потрясений. То, как вчера она посмотрела мне в глаза, когда рассказывала, за кого её принял родной отец, неприятно обожгло что-то внутри меня. Я понял, что пока их конфликт не разрешиться окончательно, не выпущу её из квартиры. Уж лучше пусть она будет под моей защитой и треплет мне нервы, чем снова лоб в лоб встречается с отцом-идиотом.
Над моим лицом внезапно взмахнула тонкая девичья кисть.
Я вздрогнул и поспешил проморгаться.
- Ты чего? – хриплым голос спросил и тут же закашлялся. Горло першило.
- Это вы чего?! – нависала надо мной Ада. – Я подумала, что сдохли. Лежите тут, в потолок пялитесь и не моргаете. Я уж решила, что вам вчера что-то повредили в голове…
- Всё со мной нормально. Не считая того, что ты меня заразила, - пробурчал я, садясь, и снова закашлялся.
- Нормально?! – цокнула возмущенно девчонка за моей спиной. – То есть, то, что у вас морда набита и даже не мной – это пустяки, а то, что вы тут пару раз покашляли, смертельно виновата Аделина? Классно вы придумали, Андрей Васильевич!
- Что так холодно? Прибавь батареи, - я натянул на плечи одеяло и завернулся в него, встав с дивана.
- Добро пожаловать в клуб, - хмыкнула Аделина. Обошла меня и по-хозяйски, будто что-то в этом понимает, положила мне на лоб свою ладонь. Теплую и сухую. – Ну, точно! Сто тыщ миллионов градусов. Как у меня. Садитесь, буду делиться с вами лекарствами.
- Не нужно. Возможно, мне нужны другие или другая дозировка. Я приму душ и позвоню врачу.
- Зануда, - тихо выдохнула Аделина и, покачав головой, отвернулась к чайнику, который наполнила водой и поставила кипятиться. Обернулась и поймала меня на том, что я залип на её распущенных волосах, что мягкими волнами укрывали спину. – Что встали? – бросила она сурово. – Идите в душ и звоните скорее своему врачу, иначе дальше только хуже себя будете чувствовать.
Странно, но я послушно поплелся в ванную комнату, где, раздевшись, ежился от холода, пока не согрелся под потоками воды.
- Вам звонят! Уже шестой раз! – Аделина перекричала шум воды.
- Кто?
- Ангелина Дмитриевна. Может, ответить? Мне кажется, она волнуется.