- Я ничего не придумывал, - сказал он, наконец. – Ты всё достаточно внятно объяснила, когда уходила из моей квартиры.
- И всё? Так просто? Типа… ушла и ушла? – я смотрела на него. На его позу – руками в карманах брюках. На этот отрешенный усталый взгляд. Смотрела и думала о том, как мне хочется, чтобы он просто заткнулся, подошёл и обнял меня. Чтобы я могла уткнуться носом в его грудь, вдохнуть запах его парфюма и расслабиться впервые за последние две недели.
Только сейчас, встретившись с ним лицом к лицу, я в полной мере осознала, что скучала по нему гораздо сильнее, чем думала. Я даже буду радоваться, если он начнёт душнить.
И кто на кого якоря ставил?
Но этот сухой пень в жизни не догадается, что я к нему испытываю. Даже сейчас, глядя мне в глаза, он, кажется, даже примерно не представляет, о чём я думаю.
- Мне не нужно объяснять дважды, Аделина. Я отлично всё понимаю с первого раза. Ты не хочешь. Ты испугалась возможных серьёзных отношений между нами.
- Я ничего не боюсь.
Да поцелуй ты меня уже, осел переросток!
- Как выяснилось, кое-чего ты всё же боишься.
Я невесело улыбнулась и качнула головой.
Он и правда похудел. Бабуля не обманула.
Скулы стали более выразительными, синяки под глазами выглядели так, будто бессонница била его мешками, наполненными кофе. У него даже появилась щетина.
- Ты похудела, - а вот Андрей не стал скрывать своих наблюдений.
- Жила на теплотрассе. Дралась с бомжами за жаренных крыс. Сам понимаешь… Ты же, наверное, даже не подумал о том, куда мне идти?
- За тобой проследили. Я знаю, что ты вернулась домой.
- Ты ещё и слежку за мной устроил. Зашибись, - я вздохнула и закатила глаза. Крутанулась на пятках я пошла в первую попавшуюся комнату, чтобы спрятать ликующее выражение лица.
Он волновался за меня! Устроил слежку. Злился, обижался, но всё равно волновался.
Уиии!
- Куда ты? – Андрей последовал за мной.
- Найду твои детские альбомы, где ты голенький. Может, от вида маленькой письки веселее станет с тобой три часа коротать.
- Что в этом веселого?
Какой же он зануда… Обожаю!
- Буду представлять, что с тех пор выросло всё, кроме письки. По-моему, очень весело.
Я осмотрелась и поняла, что вошла в комнату Андрея.
Здесь всё было достаточно просто: компьютерный стол, кресло, кровать, шкаф, полки с книгами, карта мира на стене, ковер у кровати и тумбочка. О характере парня, который здесь когда-то жил, говорили только плакаты с Брюсом Ли на стенах, Рэмбо… И Анны Семенович.
Божечки...
- У меня всё выросло, - напомнил о себе Андрей, стоя позади меня.
- Вот только не надо хвастаться и пользоваться тем, что проверять никто не полезет, - я пробежалась взглядом по комнате ещё раз и села за компьютерный стол. Пощёлкала мышкой старого компа, но тот никак не отреагировал на мои манипуляции. – Мда… И часто твоя бабушка тебе таким образом свидания устраивает?
- Первый раз, - Андрей снял пальто, положил его с одного края кровати, а сам завалился на кровать, головой на подушку, и, шумно выдохнув, прикрыл глаза.
Похоже, этот тюлень сегодня вообще не планирует тянуть в мою сторону ласты.
Ну, и пошёл он.
Я покинула комнату и ушла на кухню, где налила себе из уже знакомого графина стакан воды. Присела на подоконник и занялась тем, что стала разглядывать милые тарелочки и кружки на открытых полках. Всё такое цветное, уютное, необычное. Я уже привыкла к тому, что сейчас у всех белые кухни. Все стали бояться визуального шума. Но яркая кухня Ангелины Дмитриевны выделяется ярким пятном после унылой белизны.
К сожалению, на кухню пришёл и Андрей.
Преследует он меня, что ли?
- А сейчас почему ушла? – поинтересовался он. – Опять чего-то испугалась?
- Угу. Побоялась тебя разбудить. Ты там, вроде как, спать устроился.
- Я почти не спал последние пару недель, - устало признался он.
- И что тебе мешало? – я отпила немного воды из стакана.
- Твоё отсутствие, - тихо признался Андрей. – Никто не шлёт меня нахер перед сном, не душит мою кошку.
- Как она, кстати?
- Скучает.
- Как ты по кошке понял, что она скучает?
- Спит только на футболке, которую ты носила. Я её ещё не стирал. Иногда сидит у двери ванной и ждёт. Тебя, наверное.
- Маленькая моя, - я жалобно вытянула губки и отставила стакан в сторону. – Ну, её можно понять: она опять осталась с тобой наедине. А дверь открыть, чтобы уйти не может – у неё лапки. И, кстати, что ты пришёл? Если хочешь спать, иди и спи. Я здесь тихо посижу. Проветрю после тебя.