Если бы «сосуд любви» Генри был полным, он не ощущал бы такую непреодолимую потребность раствориться в Генриетте («сосуд любви» которой был бы тогда, наверное, тоже полным). Конечно, он бы сохранил теплые романтические чувства к ней, но они бы контролировались разумом, логикой, моралью и, если влюбленные — христиане, Божьей волей.
Но «сосуд» Генри, как мы знаем, почти пустой. Исходя из его неудовлетворенных эмоциональных потребностей можно сказать, что Генри — «половинка» личности. Когда он соединяется с Генриеттой, где-то в глубинах его подсознания гнездится мысль: «Я — неполная личность, и ты тоже. Если мы соединимся, то станем цельной личностью: я дополню тебя, а ты — меня».
Однако у них ничего не выходит. Образно говоря, брак — это не сложение, а умножение. Половина, умноженная на половину, дает одну четверть. Неполнота плюс неполнота не равняется цельности, а остается неполнотой. Генри и Генриетта обнаруживают, что им стало еще хуже, чем до встречи.
Но главное впереди. Наши влюбленные тщательно скрывали друг от друга пустоту своих «сосудов любви». Каждый надеялся, что его будут любить, как любят маленького ребенка, ведь внутри он (и она) и был маленьким потерянным ребенком; каждый надеялся, что у другого хватит любви, чтобы заполнить его пустой гулкий «сосуд». Такое нельзя долго скрывать от мужа или жены; каждый из них быстро понимает, насколько пуст «сосуд» другого. Когда это заблуждение раскрыто, становится ясно, что эмоциональные потребности супругов никогда не будут удовлетворены, и брак быстро распадается в буре разочарования, горечи и гнева.
А если бы «сосуд любви» Генриетты оказался достаточно полным? Тогда она, наверное, скоро почувствовала бы, что их отношения с Генри душат ее, истощают в полном смысле этого слова. Если она сама цельная личность, ей не надо, чтобы ее кто-то дополнил, и она чувствует: что-то у них с Генри идет не так. Поскольку она не ослеплена созависимостью и хорошо видит предупредительные сигналы, то решает разойтись с Генри еще до замужества.
Нам бывает очень трудно консультировать пары, которые испытывают такое интенсивное, магнетическое, созависимое притяжение друг к другу. Их чувства необыкновенно сильны. Пара уверена, что это любовь, и не понимает, что плохого в таком всепоглощающем, почти благоговейном отношении друг к другу. Разве это не та любовь, о которой слагаются песни и пишутся стихи?
Подумайте только об огромном числе кинофильмов, телевизионных сериалов и эстрадных песен, в которых подобные отношения восхваляются и идеализируются:
• Весь мир влюбленного заключен в его любимой.
• Исчезновение этого острого сильного чувства означает конец любви.
• Любовь внезапно поражает вас, как стрела Амура; если не так, то это не любовь.
• Главное в любви — физическая привлекательность.
• Настоящая любовь всесильна и неуправляема.
Сравните эту картину с тем, что известно психологам о созависимых отношениях:
• Созависимый человек имеет неопределенный или неверный образ самого себя и поэтому стремится раствориться в другом человеке. Иными словами, созависимый не имеет четкой самоидентификации и личностных границ: «Я — это я». Вместо этого он думает: «Я не знаю, кто я». Личность созависимого смешивается и перепутывается с личностями близких ему людей.
• Поскольку «сосуды любви» созависимых почти пусты, эти люди не могут осознать и понять смысл такого основополагающего человеческого чувства, как любовь. За любовь они принимают кратковременную влюбленность, взаимный голод по любви, физическое влечение и простую симпатию.
• Созависимые настолько склонны к навязчивому поведению и зависимости, что привносят их в свои личные взаимоотношения. Они с легкостью становятся одержимыми другим человеком, не могут его отпустить.
Человеку, который погружен в подобные отношения, они кажутся настоящей любовью, потому что именно так ее изображают средства массовой информации, да и все окружающие. Он не понимает, что фильмы и книги не уделяют внимания более глубокому, но менее романтическому чувству потому, что оно гораздо менее живописно. При истинной любви не бывает сильных ссор и постоянных конфликтов, как при созависимых отношениях. Стереотипные представления о любви проще и легче изобразить, чем глубокие, сложные взаимоотношения, особенно в нашей культуре «моментального удовлетворения».