Приведем аналогию из области медицины. Когда человек внезапно получает ранение, угрожающее жизни, его организм начинает работать в шоковом режиме. Некоторые сосуды сужаются, другие, наоборот, расширяются; сердце и легкие изменяют ритм; выделяется масса адреналина. Все остальные процессы также происходят в компенсаторном режиме; даже кожа принимает на себя защитную функцию. В таких случаях реаниматоры стараются свести потерю крови раненым к минимуму и обеспечить достаточный уровень кислорода в крови, чтобы сохранить ее функциональность.
Такое состояние организма называется «травматический шок». Если не снять это состояние, оно само начнет угрожать жизни человека. Необходимо срочно применить ряд процедур, снимающих шок (положить пациента так, чтобы обеспечить приток крови к мозгу, нормализовать температуру тела, дать кислород, сделать переливание крови и ввести соответствующие лекарства), иначе пациент может погибнуть, причем не из-за первоначальной травмы, а из-за реакции на нее организма.
Подобным образом ребенок из дисфункциональной семьи, чтобы выжить в ней, приходит в состояние шока. В семье это спасает ему жизнь, но вне семьи те же методы становятся для него разрушительными. Находясь в шоке во взрослом возрасте, он часто теряет возможность создать нормальную семью, истинную близость, сбалансированную жизнь, правильные отношения с Богом.
Шок и отрицание всегда идут рука об руку. Это отражено даже в повседневной речи: «Какой ужас! Не может быть!». Вред приносит не только сам шок, но и отрицание.
Консультируя Джилл и Джерри Брейли и их сына Билла — семью мультимиллионера, с которой мы познакомились в главе 2, мы пробивались сквозь такие же мощные стены отрицания, как и у Уолтера Моргана. Уолтер хотя бы подозревал, что с ним не все в порядке, потому что был знаком с концепцией Божьей любви из Писания и понимал, что ему чего-то не хватает в этом плане. Однако члены семейства Брейли никак не могли поверить, что сидят в эмоциональных клетках. Джилл, конечно, раздражительная, но ведь надо же ей как-то выражать свой гнев! А Джерри всегда такой веселый и общительный! Конечно, у бедняжки Билла есть проблемы, но он же так старается быть хорошим бизнесменом, отцом и мужем! Короче, просто нереально, чтобы кто-то из них находился в состоянии шока.
Нам пришлось постепенно пробивать трещины в их защитных оболочках.
— Джерри, как вы компенсировали то, что стыдились дома своих родителей в детстве?
— Я же говорил вам, я просил всегда высаживать меня из машины за два квартала до дома. Многие друзья детства до сих пор думают, что я тогда жил совсем на другой улице.
— Это снаружи. А как вы справлялись внутри?
— Вообще никак.
— Ну, например, когда вы отдавали заработанные вами деньги маме, что вы думали?
Джерри помолчал, погрузившись в воспоминания.
— Наверно, я гордился собой — считал себя суперменом. Еще мне было грустно. Но я никогда не сомневался в том, что поступаю правильно. В семье все должны помогать друг другу, а им мои деньги были очень нужны.
— Джилл, а как вы себя чувствовали, когда ваш отец кричал на вас без всякой причины?
— Я к этому привыкла.
— Понимаю. Но вернитесь на минуту в свое детство. Вы еще маленькая и не понимаете, что хорошо, а что плохо, причем действия родителей запутывают вас еще больше. Один и тот же поступок то сходит вам с рук, то вызывает бурную реакцию отца. Вы пугаетесь, потому что не понимаете, как себя вести, чтобы он не сердился. Что вы при этом чувствовали?
— Я думаю, что дети в таких случаях чувствуют страх и непонимание.
— А вы сами?
— Я к такому привыкла — как-то приспособилась.
— А как именно?
— Ну как вам сказать... — Начиная понимать, она почти воочию увидела стену отрицания перед своими глазами.
Джилл окружила себя защитной оболочкой, а Джерри, чтобы защитить себя, называл белое черным, а черное белым и верил этому.
Многие наши пациенты говорят: «Другие дети поступают именно так, как вы говорите, но не я». Вероятно, так это и есть, однако общие механизмы защиты у всех одинаковы: компенсация, подавление естественной реакции и ее замена на другую. Так строится наша защитная оболочка.