— Я женат на тебе самым настоящим и правильным образом, — засмеялся муж.
— Мне с вами…с тобой так повезло, — шепнула Виррис ему в шею. Действительно, вереск, а ведь раньше совсем не чувствовала, ни капли. Изящные ладони выводили какие-то линии по его голой спине, а он гадал, достаточно ли хорошо она себя чувствует для продолжения. — А тебе со мной не очень.
— Неправда, — возмутился Бьорд, жмурясь под беглыми касаниями губ. Пожалуй, её самочувствие вполне позволяет повторить. Он не вытерпит до утра, слишком долго ждал.
— Правда. Я не изменюсь, Бьорд. Вы…ты добрый, великодушный, благородный, ты лишён зависти, а я…
— Тебя стоило ждать. Мне невероятно повезло. Ты очень любимая, Вир-рис. Не надо меняться, просто… пока твоё признание имеет силу, я… — муж, теперь самый настоящий, законный муж, неуверенно облизнул губы.
— Имеет, — нежно улыбнулась Вир в его осветившееся счастьем лицо. Очень красивое. — На всех доступных мне языках.
О приглашении вспомнили глубокой ночью. Виррис смущённо ойкнула, Бьорд криво усмехнулся, обратил наконец внимание на одну из распластанных возле постели записок.
— Утром ответим, не буду будить дражайших родичей сейчас. Невежливо и вообще.
Его жена согласно зевнула и так уютно и естественно устроилась у него под боком. Как же ему было хорошо.
…
— Эль, я же говорил: не ранее обеда! — суровый Дарриел Сайттен, победно улыбаясь, смотрел по ту сторону сферы вызова на свою герцогиню. — Сегодня-то вас ждать? А то у меня запасы вашего островного эля кончились…
Маленький изящный кулачок быстро ткнул в герцогский бок, обтянутый мягкой шерстью сюртука. Со всеми этими обязательными элементами мужского гардероба бывший шелтарский дикарь кое-как смирился и перестал страдальчески закатывать глаза.
— Принесу, у меня осталось несколько бутылок, — заверил Зоратт. — Сегодня мы будем, если ваше приглашение ещё в силе.
— Вы помолодели, Бьорд, — с озорной улыбкой заметила Элге, а на своего мага метнула строгий взгляд.
Тот фыркнул. Ещё бы: счастье очень украшает, с помощью Виррис он наконец-то смог его примерить. Вир выглянула из-за зораттова плеча и шутливо-обвинительно ткнула в это плечо длинным пальчиком.
— Кстати, знаете, что означает его имя на герриардском языке? Бьордхард — несгибаемый!
Бьорд скромно поправил на пальце перстень, ухмыльнулся самым краешком тонких губ. Он проснулся раньше и тихонько, чтобы не разбудить своё чудо, любовался спящей молодой женщиной, и первым заметил едва различимые снежные узоры у неё под кожей. Вот как, не думал, не вспомнил ни разу за потрясающе сладкую ночь, а магия воды, снега и льда — вот она, украшает хрупкие плечи, стройную спину. Тем же утром Вир нечаянно заморозила чай в его чашке, просто обняв ладонями, желая попробовать вкус добавленных трав.
— Ой.
— Лишь бы не воду в купальне, пока я там сижу, — хмыкнул Бьорд весело, дотянулся и поцеловал поочерёдно обе ладони смутившейся жены. — Хотя это мне не страшно. Ничего, я научу тебя, как с этим жить, если пообещаешь не разбивать ледышки о мою голову.
Виррис разглядывала свои руки и ошеломлённо моргала.
Но этим он с герцогом и герцогиней делиться не будет.
Элге ждала возле открытого портала, с лица не сходила довольная улыбка. Кажется, её переживаниям за сестру наступил конец, и это действительно радовало. А от того, как менялся день за днём её собственный герцог, несостоявшийся король Калдигерна, ни разу об этом не пожалевший, сердце наполнялось простым человеческим счастьем. Во всяком случае, с ней и в кругу близких людей он совсем не походил на лесного отшельника.
Только к лесу не подходил, держался на расстоянии, даже смотреть в ту сторону без содрогания не мог. Но Элге знала, что её маг однажды преодолеет и это, времени у них — целая вечность, и когда-нибудь прекрасный серебристый зверь из Шелтара снова посмотрит на них жёлтыми глазищами, и подойдёт, и по очереди боднёт крупной лобастой головой.
Когда-нибудь это обязательно будет.
***
ЭПИЛОГ
/несколько месяцев спустя, Леавор, королевский дворец/
— Ты знал? Нет, скажи честно: ты знал?!
На Бастиана было жалко смотреть. А Дарриел, как родной брат, мог бы, между прочим, проявить больше участия и беспокойства! И гнева. Но этот невозможный братец являл собой образец возмутительного веселья, проявляющегося в подрагивающих уголках губ на безмятежном лице. Нет, надо отдать ему должное: в первый день он так не веселился, а только головой качал и языком цокал. И герцогиню свою попросил величествам травок успокаивающих заварить. Да, и его высочеству Дастьену тоже: очень уж порывисто за кинжал хватался да пальцами щёлкал, вызывая язычки пламени. Вот же заладили с венценосным папенькой: убью, в кандалах заставлю ходить до конца дней, повешу, спалю! Определились бы. Теона куда хладнокровнее отреагировала, и никаких угроз! Но теперь, спустя несколько дней и десяток повторяющихся разговоров, Дарриел веселился, словно не о племяннице родной речь шла!