«Жизнь истекла, прошла мимо них...» Для обитателей дома окружающий мир так же загадочен, непознаваем и пугающ, как и тысячелетия назад. Не оттого ли разговоры о роке, преследующем семью, закономерно возникают на страницах романа?
Даже если и решаются обитатели дома на какие-то решительные поступки, они заканчиваются или бессмыслицей, или трагедией. Попробовали Нико с Александром восстать против заведенных в доме порядков (они взорвали свинью, любимицу деда) — и Александр остался без руки, попыталась внучка Кайхосро Аннета уйти из дома в поисках любимого человека, в поисках иной судьбы — и попала в руки к жестокому отупевшему насильнику.
«Бессмысленная, излишняя доброта лишь разжигает зло». «Излишняя доброта — тоже болезнь». «Это доброта твоя проклятая нас погубила...» Люди, населяющие дом Макабели, или не понимают и не принимают добра, или бесконечно страдают, проявив его. Все гаснет здесь, все достойное человека превращается в свою противоположность. Став инвалидом в результате своего естественного порыва, Александр становится и убежденным мизантропом, философом и певцом жизненного зла: «Уродство — это жизнь, случайно рожденная или случайно спасшаяся; отец его — рок, и рок — его мать, оно неизбежность, непредвидимая потому только, что предвидеть его люди не хотят, потому, что оно их не устраивает!»
Это свободно льющееся повествование вряд ли может быть признано скрупулезным и многомерным исследованием прошлого. Эта семейная хроника несет слишком мало традиционных примет жанра: вместо четкой расстановки персонажей, за которыми легко угадываются социальные силы и социальные тенденции,— столкновение жестоких страстей, клубок противоречий, коренящаяся в подсознании людей задавленность собственным существованием на земле, мрачный голос крови...
Если романист хотел убедить читателей, что уступки злу, страх перед действительностью, равнодушие, неспособность к гуманному поступку не только мало украшают людскую природу, но и ведут к нравственной деградации человека, передаваясь в известной степени по наследству, то такая цель, безусловно, достигнута. В романе живут тревога и высокая требовательность к человеку. Мировоззренческая теорема может доказываться и «от противного».
Это не значит, что роман однотипен и однопланов.
Да, связь романного действия с конфликтами и проблемами огромного окружающего мира, видимо, пунктирна. О реформе 1861 года сказано между прочим. О строительстве железной дороги в окрестностях Уруки отрывочные сведения, не сведения — противоречивые слухи, которыми обмениваются урукцы. О Нико, втором внуке Кайхосро, уехавшем в город, тоже нет внятных известий. Стал студентом, попал в террористы, осужден и сослан...
И тем не менее перед читателем роман немалой социальной наполненности.
При всей своей предначертанности и фатальности происходящее с родом Макабели — отражение общего порядка вещей. Мысль о том, что проклятие семьи — отражение проклятого и неправедного окружающего мира, далеко не сразу внушается читателю, она зреет постепенно, исподволь, она вспыхивает тогда, когда становится непереносимым зрелище человеческих страданий и исковерканных судеб.
Немногочисленные «выходы» из особняка Макабели в иные миры убеждают в том, что огромная страна — тот же дом без любви, милосердия и сострадания, только многократно увеличенный в размерах. Нико первым в роду понимает, что в его доме ничего не изменится, пока не будет коренным образом перестроено все здание царской империи.
После мрака и удушья поразительный свет заливает страницы романа — это изображается житье-бытье каторжников, ссыльных, обреченных на ежедневные мучения врагов царского самодержавия. Именно так: мрак обеспеченной, как будто бы спокойной и ничем не нарушаемой жизни — и свечение бытия, полного тяжелейшего труда, болезней и неотвратимых потерь. Потому что там, среди сибирских снегов люди дарят друг другу сострадание, любовь, веру в духовное величие человека и понимание чужой души — все то, чего так не хватало под крышей двухэтажного особняка в горном селении. Александр, поехавший через всю страну, чтобы повидать брата-революционера, совершает великое паломничество за добром и истиной.
Перелом в сознании героя, его принципиальная переориентация почти не исследуются. Важно яростное, отчаянное отталкивание Александра от прежней жизни. Романиста интересует его новый путь.
Величественна нелепая черная фигура однорукого верзилы, упорно бредущего по глубокому снегу к поселению каторжан; преодолены не только огромные пространства,— преодолена многолетняя инерция безрадостного и бессмысленного существования.