Андрей Шорников был человеком не бедным, поэтому вполне мог стать лакомым кусочком для «крестоносцев». Верхушка этой организации не отказалась бы взвалить на свои плечи его «железный» крест. Поэтому версия о том, что «крестоносцы» принесли в жертву своему богу несговорчивого владельца фирмы «Феррум-Маркет», вполне имела право на существование.
Таня, ну какая ты умная! Все у тебя складывается почти по нотам. Только вот кресты, намалеванные на накидке, не очень-то похожи на логотип «Крестоносцев». Впрочем, художество на плащанице могло быть условным, и его авторы не задавались целью воспроизводить кресты в точном соответствии со своим опознавательным знаком. Ну не соблюли пропорцию, и ладно…
Скачав все данные о том, где и когда можно попасть на проповедь к Николаю, я вышла из Интернета. Братья и сестры, желающие облегчить свой крест, собирались только раз в неделю, по субботам. А значит, познакомиться с ними можно было уже завтра вечером.
Я закурила, откинулась на спинку кресла и стала придумывать легенду, с которой можно явиться в старинный особняк на улице Рогожкина. Таня, а стоит ли приписывать себе грехи, которых у тебя нет, и закрывать глаза на то, что есть? Разумеется, не стоит. Итак, что же утяжеляет твой крест?
Сделав очередную затяжку, я понаблюдала за колечками сизого дыма и стала отгонять от себя мысль о том, что курение и есть мой самый тяжкий грех. Она не отгонялась, а как назойливая муха не отставала от меня, пока я не пришла к выводу, что мое пристрастие к курению никоим образом не заинтересует «благотворительный фонд». Сразу же настало облегчение, рука потянулась к очередной сигаретке, и на ум пришел другой — сребролюбие. Вот этим я действительно была грешна! Да, я любила деньги зарабатывать и тратить, снова зарабатывать и снова тратить. Вот теперь на те баксы, что заплатила и еще заплатит мне Иконцева, я собиралась кардинально обновить свой осенне-зимний гардероб. Для меня всегда было очень важно, как я выгляжу, недаром говорится, встречают по одежке…
Таня, а ты ведь не каешься в своем грехе, а оправдываешь его! Дорогая, делать этого не стоит. Во-первых, потому, что ты на самом деле не считаешь свою нежную любовь к деньгам смертным грехом. А во-вторых, потому, что именно это качество может сослужить тебе добрую службу, став основой легенды. Если дать понять, что ты девушка состоятельная и сильно страдаешь, когда видишь вокруг себя бедных людей, то тогда «крестоносцы» примут тебя в свой клан с распростертыми объятиями и будут «лечить» промыванием мозгов.
А еще я грешна тем, что…
Честное слово, стоило отключить все телефоны, чтобы никто не мешал впервые в жизни посмотреть на себя столь критическим взглядом! Иногда это бывает очень даже полезно.
— Алло!
— Тань, привет! Как у тебя дела? — поинтересовалась Ленка.
— Нормально, а у тебя? Как твой ботаник?
— Географ, Таня, географ, — поправила меня подруга. — Знаешь, он такой эрудированный… Мы ходили сегодня в краеведческий музей…
— Куда?
— В музей, краеведческий, — повторилась Ленка. — Представляешь, Таня, в Тарасове был проездом Александр Дюма собственной персоной и здесь у него возникла идея романа «Учитель фехтования»…
— И ты звонишь мне, чтобы сообщить об этом? Да уж, это очень интересная информация.
— Нет, не только за этим. Я хотела спросить у тебя насчет вчерашнего трупа…
— Ну спроси.
— Ты вышла на родственников покойного?
— Странно, что это тебя так интересует. Разве твоя голова не занята целиком и полностью Александром?
— Занята, конечно, но все-таки это я тебе о покойнике рассказала…
— Ну, да, конечно, именно ты, — признала я Ленкины заслуги. — И спасибо тебе за это огромное. Ты подкинула мне хорошо оплачиваемую работенку, так что с меня причитается. Благодаря тебе меня наняли-таки для этого расследования…
— Кто нанял?
— Мамаша убитого.
— А разве жены у него не было?
— Была, но мамаша оказалась расторопней, — сказала я, не вдаваясь ни в какие нюансы семейных взаимоотношений Шорниковой — Иконцевой. А потом и вовсе перевела разговор на другую тему: — Слушай, а ты сейчас одна или вдвоем со своим Дежневым?
— Таня, Саша не Дежнев, а Вележев. Ты немножко перепутала фамилию…
— Да я ее и не знала, — буркнула я себе под нос, а потом сказала в трубку: —Ленок, слушай, я никак не пойму, что у вас с географом за отношения?
— Нормальные отношения. А что?
— Да так, ничего. Просто вы с ним ведете себя как школьники. Днем на экскурсии ходите, а по вечерам ты дома одна сидишь… Слушай, этот Беллинсгаузен вообще нормальный или его надо на прием к врачу записать?
— При чем здесь Беллинсгаузен? Иванова, если Саша сразу же не потащил меня в постель, так, по-твоему, он уже ненормальный! — парировала Ленка с необычайной горячностью. — Знаешь, он очень благородный и…
— И эрудированный. Это я уже слышала.
— Да, я верю, что Сашу ждет большое будущее. Он бывал в таких экспедициях!.. Короче, вместе со своими университетскими друзьями Саша в самое ближайшее время собирается внести в карту кое-какие уточнения. Я верю, что он обязательно станет знаменитым…
— Лена, пойми, недостаточно быть Колумбом, надо чтобы существовала еще неоткрытая Америка и чтобы конкуренты не обскакали… Ну скажи мне, какие перспективы у скромного учителя географии? Все континенты, моря и проливы уже открыты… А если он внесет в карту названия нескольких населенных пунктов, состоящих из двух домов, так этим не прославится.
— Танька, вот в этом ты вся! У тебя никакой широты души и долготы отношений нет, — упрекнула меня подруга. Географические термины, которыми она стала бросаться, еще раз убедили меня в том, что после знакомства с учителем у Ленки развилась тяжелая патология. — И как только ты преступления расследуешь?! — выдала она напоследок. — Убийство «мушкетера» тебе наверняка не раскрыть…
Я могла стерпеть все, только не это. Мои профессиональные чувства были уязвлены.
— Ты все сказала? — грубо спросила я.
— Нет, не все. Еще у тебя очень большие запросы, и подходящий для тебя принц обаяния еще не родился, да таковой никогда и не появится в поле твоего зрения. А вот мне многого не надо, мне достаточно того, что у Александра по отношению ко мне самые серьезные намерения, — стала бахвалиться подруга.
— Серьезные намерения? Это, по-моему, у тебя по отношению к нему серьезные намерения. Ты от него, кажется, ребенка собиралась родить…
— Таня, а что это ты вдруг начала так бесцеремонно лезть в мою личную жизнь?
— Нет уж, дорогая, извини. Ты сама вчера просила моего совета, вот я тебе и даю его — брось своего ботаника и найди стоящего мужика! А хочешь, я тебя с Дэном познакомлю?
— С тем, что в зубах ковыряется? Нет уж, спасибо, оставь его себе и заруби себе на носу — мой Саша не ботаник, а географ с большой буквы! — чеканя каждое слово, отбарабанила Ленка и бросила трубку.
«Вот чудачка, — подумала я. — И чем ее только этот мальчик прельстил? Неужели только умными разговорами? Ленуся вроде не такая зануда, чтобы запасть на них… Или я чего-то не знаю?»
Да, Таня, а ты, оказывается, страшно испорченная! Если мужик не предлагает интим, то это уже наталкивает тебя на какие-то подозрения… И чего ради ты прицепилась к этим педагогам, пусть они водят в каникулы школьников по театрам и библиотекам, это их профессия — сеять зерно просвещения. А твое дело — искать преступников. Вот и ищи!