— До этого никогда.
То, как она это произнесла, предполагало, что, возможно, она рассматривала такую возможность. Может быть, из–за него. Однако он ничего не сказал по этому поводу, оставив все, как есть. В другой раз он спросит ее, когда завершит это дело по освобождению ее людей.
Гарет решил остаться в укрытии среди скал еще на час. Лириана вновь не особо выказывала желание разговаривать, поэтому они почти все время молчали. Он дождался, когда на небе исчезнет последний свет и наступит полная темнота, а затем поднял ее на ноги и они снова вышли на дорогу.
Путь вперед был скрыт во мраке. Но его глаза хорошо видели в темноте — наверное, потому, что он слишком много времени провел в таких условиях, — и после выхода на дорогу Гарет без затруднений добрался до стен города. Встав неподвижно, он долгое время прислушивался, но ничего не услышал. Достав тонкую веревку, он прикрепил ее к складному крюку и забросил его через стену. Крюк зацепился с первой же попытки, и проверив, выдержит ли веревка его вес, Гарет стал подниматься по стене, как паук. Оказавшись наверху и убедившись, что он один, Гарет махнул Лириане, чтобы она обвязала веревку вокруг своей стройной талии. Затем подтянул ее наверх и она присоединилась к нему.
Спрятав веревку и крюк в свой мешок, Гарет осмотрел лабиринт пустых улиц и городских площадей внизу.
— Куда нам идти? — прошептал он.
Лириана повела его по каменной лестнице вниз налево, а оттуда в самое сердце города. Таджарин был построен на нескольких террасах, которые возвышались над Приливом — начиная с того места, где они первый раз оказались на городских стенах, и до прибрежных вод. На своих причалах у деревянных доков качались корабли, но ни один из них не выглядел достаточно крепким, чтобы установить на нем парус. Всюду, куда не попадал его взгляд, Гарет обнаруживал обветшание и разруху. Казалось, об этом городе уже много лет никто не заботился. Гниение ослабило перекрытия и опоры, даже стены начинали рушиться под воздействием ветра и дождя.
Время шло, они проходили одну пустую улицу за другой, мимо наполненных мраком аллей и беседок, мимо темных и молчаливых зданий. Никто не появился на улицах, не было слышно ни единого звука, кроме порывов ветра среди башен и переулков и плеска волн о причалы и берег.
Гарет Джакс огляделся, его взгляд перебегал с места на место. Здесь вообще есть кто–нибудь? Где же люди Лирианы?
Лишь однажды он обнаружил присутствие других, и они укрылись в темном переулке, молча ожидая, когда пара хетов прошествовала мимо них в направлении стены. Смена караула, предположил он, из чего, по крайней мере, понял, что город не совсем покинут, и он не зря прибыл сюда.
Наконец, спустившись по четырем уровням террас, они прибыли к комплексу прямоугольных многоэтажных зданий, соединенных соседними стенами так, что напоминали нагромождение чудовищных блоков. Гарет и прежде, в других городах, видел такие же строения, каждое из которых предназначалось для одной и той же цели — создать нечто величественное по своему размеру и весу, что должно было вызывать благоговение. Но в таких громадных структурах никогда не было ни красоты, ни изящества, как и в этом случае.
Не обращая внимания на его нерешительность, Лириана двинулась вдоль фасада до того места, где в камень была встроена единственная дверь. Она вынула из своего кармана ключ и через пару мгновений они оказались внутри в полной темноте.
Услышав, как она возится с чем–то, он терпеливо ждал. Вдруг резко вспыхнул небольшой огонек, и он увидел, что источником этого света был кристалл, который Лириана держала в руке.
— Сюда, — прошептала она.
Они проходили по бесчисленным коридорам внутри комплекса, освещая путь перед собой при помощи яркого света от кристалла. Они миновали десятки дверей и помещений, которые открывались в боковых проходах, но все оставалось тихим и пустым. Один раз они спустились по ряду лестниц, а затем вскоре поднялись по другим лестницам. Нигде не было ни единого лучика света. В некоторых коридорах, по которым они проходили, окна были занавешены тяжелыми шторами и закрыты деревянными ставнями, через щели и трещины которых проникал рассеянный свет.
Когда они услышали первые звуки невнятного шума, раздававшиеся где–то впереди, Лириана остановила его и прижала спиной к стене.
— Ты должен пообещать, — произнесла она, — что если тебе не удастся спасти мой народ, ты не позволишь мне остаться в живых.
Он едва мог различить ее лицо в этом мраке — только изгиб ее щеки, прядь каштановых волос, яркий блеск глаз, — поэтому не смог прочесть, что она имела в виду, обратившись к нему с подобной просьбой.