Он появлялся в Парктауне раз в неделю, толкая пред собой тележку с "товарами", которые море выбрасывало на берег-прилавок. Он получал за них деньги и тогда мог купить себе еды и заплатить за ее услуги... Парктаун представлял собой обширную стоянку домов-автомобилей, поэтому улицы в этом городе то появлялись, то исчезали в зависимости от количества машин. Все вокруг находилось в постоянном движении, постоянно перемещалось с места на место, за исключением дома шерифа, окруженной невысоким частоколом автозаправочной станции с фургоном, в котором располагалась ремонтная мастерская. Иногда путь до него был короче, иногда - длиннее, "город" то удалялся, то приближался к берегу, а вместе с ним и люди с их назойливой любознательностью.
Среди них дочь одного из перекупщиков, с которыми он торговал, обращала на него внимание больше, чем другие. Девушка редко с ним разговаривала, но всегда предлагала ему еду повкуснее, а потом робко улыбалась и быстро убегала, а вслед за ней ковыляла ручная морская птица, то и дело взмахивая подрезанными крыльями. С этой девушкой он был неизменно сух и холоден. Незачем, так он считал, вторгаться в жизнь этих людей - тем более, насколько ему было известно, она и ее семья собирались покинуть Парктаун. К тому же вокруг нее постоянно вертелся парень с бегающими глазами и вечно слюнявым ртом. Закалве не сомневался, что его намерения по отношению к девушке самые гнусные. Однажды, когда он возвращался домой, парень преградил ему дорогу, выкрикивал всевозможные угрозы и яростно размахивал руками. Понаблюдав некоторое время за этим представлением, Закалве перехватил его руку, выкрутил ее и заставил парня встать на колени. В этой позе тот находился несколько минут. На следующую ночь его разбудил тихий стук в дверь. Девушка из Парктауна умоляла впустить ее, без конца повторяя, что она его любит, и птица с подрезанными крыльями сопровождала ее мольбы пронзительными криками. Он открыл дверь, намереваясь прогнать незваную гостью, но девушка проскользнула у него под рукой и легла в его постель. Не говоря ни слова, он стащил девушку с постели и выставил за дверь, после чего задвинул засов. Ее жалобные крики некоторое время доносились снаружи, проникая сквозь щели. Он заткнул уши и укрылся с головой грязным одеялом. На следующий вечер к нему пришел ее отец, а вместе с ним шериф и еще человек двадцать жителей Парктауна. Девушку обнаружили недалеко от его хижины - жестоко избитую, изнасилованную, с перерезанным горлом. Он вышел на порог и сразу увидел в толпе парня с бегающими глазами. Доказать свою невиновность Закалве не мог, поэтому захлопнул перед ними дверь и бежал, раздвинув шаткие доски в задней стене хижины. Его догнали. Он дрался против пятерых. Ему пришлось оглушить двоих, прежде чем он оказался лицом к лицу с убийцей и выбил у него из рук нож. Приставив лезвие к его горлу, Закалве повел парня обратно к своему жилищу. Жители Парктауна не понимали, что происходит, - чужак предложил парню поединок, а чтобы им было светлее, поджег хижину. И вот раз за разом парень бросался на чужака, и тот снова и снова завладевал ножом и швырял его к ногам нападающего. Наконец парень, обессиленный, рухнул на песок. Теперь внимание людей привлекло другое. Колотя подрезанными крыльями по песку и воздуху, любимая птица девушки быстро взобралась на вершину дюны и вприпрыжку побежала к поверженному. Спустя мгновение раздался пронзительный крик: парень тщетно пытался защитить себя от острого клюва, но птица, яростно вцепившись когтями ему в голову, пыталась выклевать ему глаза...
Шериф и отец девушки подхватили парня за руки и потащили прочь. Спустя две луны семья девушки навсегда покинула Парктаун, а еще через одну луну тело убийцы опустили в свежевыдолбленную шахту в ближайшей скале и завалили камнями. Теперь обитатели домов-автомобилей, когда Закалве появлялся среди них, делали вид, что не замечают его. Лишь один торговец продолжал принимать у него смытую с судов добычу. Около обгорелых бревен бывшего жилища Закалве поставил небольшую палатку; но женщина уже не приходила к нему, тем более, что даров моря становилось все меньше, и вряд ли он смог бы расплатиться с ней. Самое худшее заключалось в том, что теперь ему не с кем было поговорить...
С тех пор прошло, наверное, лун пять. Однажды его внимание привлекла одиноко сидевшая на берегу фигура. Женщина в простом платье цвета неба сидела, сложив руки на коленях и устремив неподвижный взгляд на море. Он остановился рядом с ней, опустил на песок новую парусиновую сумку, затем сел неподалеку в точно такой же позе и принялся изучать горизонт. Волна накатила, разбилась о прибрежные камни. Наконец он медленно произнес:
- Последнее время у меня не раз возникало чувство, что за мной следят.
Сма молчала, сосредоточенно разглядывая морскую гладь. Наконец отозвалась:
- Людям это свойственно.
Он провел пальцем по волнистому изгибу на песке.
- Я вам не принадлежу, Дизиэт.
- Да, ты прав. - Она повернулась к нему. - Мы можем только просить.
- О чем просить?
- Чтобы ты вернулся. У нас есть для тебя работа.
- Какая?
Сма, не отрывая взгляда от горизонта, разгладила платье на коленях:
- Помочь перетащить кучку аристократов в следующее тысячелетие.
- Зачем?
- Это важно.
- Все важно, разве не так?
- На этот раз мы сможем предложить тебе столько, сколько ты действительно заслуживаешь.
- В прошлый раз вы заплатили мне очень щедро: куча денег и новое тело. Что еще надо парню? - Он ткнул пальцем в свои лохмотья, покрытые белыми пятнами соли. - Не обращай на это внимания. Я очень, очень богат... Просто мне захотелось пожить некоторое время вот такой, ни к чему не обязывавшей, жизнью.
Внезапно он услышал собственный смех. Надо же, он впервые засмеялся с тех пор, как прибыл сюда!
- Знаю. - Сма улыбнулась уголками губ. - Но это - иное.
- Хватит говорить загадками... Что ты имеешь в виду?
Она пристально посмотрела на него, и ему пришлось собраться с силами, чтобы не опустить глаза.
- Мы нашли Ливуэту.
Очевидно, блики солнца на воде были виной тому, что у него на глазах выступили слезы. Дизиэт наблюдала за тем, как он медленно поднял руку и машинально коснулся груди в том месте, где билось сердце.