Над нашими головами пророкотал гром. Мы стояли под холодным дождем, скрестив напряженные взгляды, словно клинки, и упрямо молчали. Никто не хотел начинать. Никто не хотел сдаваться первым. Никто не хотел проигрывать. У каждого из нас есть, о чем промолчать, и - никто не хотел делиться своими секретами и вылетать из игры раньше времени... И Бог знает, чем бы все закончилось, если бы не...
- Свят, расскажи ей. Она имеет право знать, - донесся со стороны болота тихий, слабый голос Ядвиги.
Мы стремительно обернулись, и я в ужасе зажмурилась. Господи, Господи, Господи... Да сколько же это продолжаться будет?.. Сколько... сколько же еще людей погибнет из-за меня?.. Да, из-за меня! Из-за меня, черт бы побрал эту проклятую Судьбу! Пытаются убить меня - а гибнут ни в чем не повинные люди! Почему мое сердце еще не очерствело до прежнего состояния?.. Ведь когда-то у меня его вообще не было... Ни души, ни сердца, лишь безотчетное желание защитить, уберечь... Да сколько же...
Как же она сумела выбраться из трясины?.. Почему до сих пор еще жива?.. В чем душа держалась?.. Болото съело практически всю плоть, местами добралось и до кости, отняв правую руку... Только серые глаза - мудрые, бесконечно добрые, полные невыносимой боли - жили на изъеденном до неузнаваемости лице... Я убью его. Кем бы он ни приходился харту, да и всему миру - клянусь, я убью его. А на все остальное - плевать хотела с высокой колокольни. Он труп. И труп без права на возрождение. Даю Слово.
На Свята стало страшно смотреть. Казалось, бабушка невольно передала ему всю свою безумную боль, такая мука исказила побледневшее лицо харта. Забыв о нашем споре, он со всех ног кинулся к Ядвиге, которая, будучи не в состоянии держаться на ногах, медленно оседала на землю.
Однако я его опередила, предупреждающе крикнув:
- Не прикасайся к ней! Заклятье заразно!
Мой спутник резко остановился, медленно опустился на колени рядом с умирающей и взглянул на меня чуть ли не с ненавистью:
- Ты все знала?..
- Кого ты спрашиваешь? - огрызнулась я, борясь с отвращением и спазмами в желудке. - Конечно же, знала. Я все знаю. А теперь помолчи и дай Ядвиге сказать то, что она хочет сказать!
- Не ссорьтесь, дети, - умоляюще прошелестела она, переведя взгляд с меня на внука. - Не ссорьтесь...
- Но если бы она мне сразу сказала!.. - запальчиво начал Свят.
- Я все равно уже... не жилец, - тихо ответила Ядвига, с любовью взглянув на своего внука. - Тебе ли не знать, что проклятья высшего мага... необратимы, будь он хоть хартом, хоть дейте...
Я не выдержала и отвернулась. Обратимы... Иногда... Я ведь живу... Живу и буду жить, видя, как умирают близкие мне люди... Когда-то давно мы научились с этим бороться, но ведь как глубоко память запрятала это умение, я все не могу до него добраться... Почему, почему, ну, почему же мы, при всем нашем могуществе не умеем возвращать жизнь?.. Я до боли в пальцах стиснула кулаки, сдерживая непрошенные слезы. Не могу. Не имею права оплакивать человека, пока он еще жив, иначе он потом не найдет дороги в сердце мира... Мои слезы и слезы мира - одно и то же, а если человека проводил мир - путь назад душе отрезан...
- Касси, - позвала меня Ядвига. - Касси, послушай меня, милая...
- Я... слушаю... - с трудом выдохнула я.
- Не сердись, мы... не рассказали тебе всего, - с трудом выговаривала она. - В тебе... чувствовалась огромная сила, ты избежала... ловушки болота и мы посчитали, что ты... хочешь завершить начатое... и только потому - вернулась... Мы всегда знали, где находится твой племянник... Этот путь - лишь проверка. Узнать... какой ты... стала, какие у тебя... цели... Смогла ли ты... вернуться к себе прежней или... сохранила что-то от людей... Касси, извини... Мы... несправедливы к тебе...
Непрошенные слезы обжигали мне глаза. Опять. Опять меня используют, как марионетку в популярном театре кукол... Они тоже все знали, как и Магистр Альвиона. Знали, с интересом наблюдали за мной со стороны и, как теленка на веревочке, специально водили вокруг болота... А я опять поверила в то, что мне просто решили помочь по доброте душевной... Только в Альвионе с моей сомнительной помощью пытались спасти мир, а здесь - я наткнулась на внеплановую проверку на вшивость.
Когда же я стану прежней, елы-палы?..
- Мы никогда не хотели завоевывать миры, - угрюмо ответила я. - Они и так находились у нас в руках, на кой черт нам сдалась еще большая власть? Мы его понимали, мы умели с ним разговаривать, мы управляли им... и вами. И Судьбой. Мы научились жить столько, сколько не живет никто из вас. Мы так много раз умирали, что научились чувствовать смерть и избегать ее... до поры, до времени. Мы знали и умели все, понимаете - все - и нам больше уже ничего не надо...
- Но вы на нас напали, - недоверчиво возразил Свят. - И если бы Хранители не вмешались...
- А нечего было подставлять моего брата! - сорвалась я. - Нечего было заманивать его в ловушку! Что, в нас перестали нуждаться? Наша помощь уже не была так уж необходима? Вы сами научились все уметь и понимать? Нет, не все? А-а-а, миру надоело наше могущество? Миру надоела наша неуязвимость? Надоело видеть в нас свою ошибку? Надоело чувствовать себя слабым и беззащитным, пока мы рядом? А мы-то тут при чем? Мы не просили наделять нас такой властью! Мы специально ушли в Тхалла-тей, чтобы мир перестал остро ощущать наше присутствие! Но и этого ему оказалось мало? Захотелось от нас избавиться? А это не так-то просто сделать! Мы живьем не дадимся! Пусть нас все считают лишь презренными павшими воинами, у которых нет ни души, ни сердца, которых можно не уважать, которым можно не доверять и которых невозможно любить... Но мы всегда найдем лазейку, чтобы вернуться! Найдем, ясно вам?
О-о-о, им было ясно! Им прекрасно все было ясно, но мне от этого легче не становилось. Выговорившись, я замолчала, отвернулась и отерла рукавом катившиеся по лицу злые слезы. Оба моих слушателя же находились под впечатлением от рассказа и хранили гробовое молчание. Ядвига устало смежила веки, всем своим видом выражая раскаяние, а Свят... А у того черт знает, что на душе творилось. Я и раньше его толком не понимала... На лице - неизменная полуулыбка, а глаза - внимательны и непроницаемы, поди, попробуй, разберись в нем...
Хотя, толку в нем разбираться... Надо просто вспомнить одну немаловажную деталь, которую я раньше упустила, потому как не посчитала важной. А теперь... Теперь выясняется, что именно из-за этой детали и завертелась вся карусель. И разноцветные кусочки мозаики сами собой медленно складывались в реальную картину происходящего. Села бы раньше подумала - стольких бы проблем избежала...
Но я - это я, и не могу иначе... Еж, как говориться, птица гордая, пока не пнешь, не полетит... И пока меня не подтолкнут к очередному краю пропасти, я ничего полезного не вспомню... А эти воспоминания - настолько давние, древние... Я тогда едва успела разменять вторую жизнь и только училась пользоваться памятью... Да, пожалуй, именно тогда и началось все то, что мы сейчас расхлебываем... Я хмуро посмотрела на своих собеседников и, заметив, какие усилия прилагает Ядвига, дабы заговорить, покачала головой:
- Можете ничего мне не рассказывать, я и так все знаю... И даже то, чего вы не знаете. Хотите послушать? Да ради Бога. Это ведь ваш вождь здесь шаманит, верно? Откуда я знаю? Оттуда. Я там была и все видела, правда, мне тогда лет двадцать-тридцать всего стукнуло... Но я помню. Помню, как ваш вождь сцепился с моим отцом. Из-за чего? Вернее сказать, из-за кого. Из-за женщины, разумеется. И сцепился насмерть, хотя она уже и замуж вышла, и нас с братом растила. Что случилось потом? А что обычно случается, когда воюют сильнейшие? Правильно, страдают невинные люди. В тот день, когда ваш вождь задумал убить нашего, погибла моя мама... И папа, не помня себя от горя, проклял весь ваш народ. Да, Свят, нечего на меня так смотреть, я специально раньше тебе ничего не рассказывала. Зато теперь ты можешь смело меня ненавидеть. По милости дейте харты лишились способности помнить. Он и силу у вас отнять хотел, да почему-то передумал...И зря. Теперь нам приходится разбираться с делами прошлого. Где ваш вождь откопал знания о нас или же он чудом избежал проклятья - это я позже выясню... Но - он все о нас знает и задумал отомстить... Нет, а вот чего он добивается, я не знаю, меня в такие секретные планы никто не посвящал, а подслушать не успела, очень уж мы быстро в Тхалла-тей перебрались... - я устало прикрыла глаза и наобум ляпнула: - И про то, что ты близкий родственник своему вождю, тоже можешь мне не рассказывать.