– Милые мои, как вы там оказались? – снова приблизившись к полотну, произнес принц. Он больше не боялся быть услышанным, ведь после "песни ковра" уже нет смысла скрываться. Кому надо – знают, что он тут. – Как мне вытащить вас оттуда?
До боли в глазах наследник Светлых вглядывался в знакомые и дорогие сердцу черты девушек. Решившись, он снова протянул руку к картине, но вместо пальцев, положил на нее всю ладонь, накрыв при этом фигурки девушек. Боль пронзила тело принца, но он не убирал руку, наоборот, сильнее вдавил ее в картину. От ладони побежали светлые всполохи, посыпались искры, пошел дым. Турэйн, сквозь пелену боли, с удивлением отмечал, что искры превратились в белый огонь, который медленно пожирал тьму картины, все так же расходясь от ладони, словно он был центром этой маленькой темной вселенной. Снова заверещал "кожаный ковер", бешеный ветер яростно хлестал остатками занавесей, чудовищные люстры раскачивались так сильно, что того гляди оторвутся. В это же время силы принца стали стремительно таять, перед глазами плавали темные мушки. Он понимал: еще немного и просто потеряет сознание. Но сдаться сейчас – значит оставить девушек на потеху непонятной Темной твари. Поэтому Турэйн продолжал прижимать к картине ладонь и молился всем Богам, чтобы ему дали возможность закончить начатое. Откуда-то принц точно знал, что это очень важно.
Полотно обуглилось и стало заворачиваться, а затем и вовсе осыпаться пеплом, будто обычная бумага. Белый огонь медленно прокладывал себе путь к золотой раме картины, разрушая магию Темных.
– Светлая Мать, - отчаянно зашептал наследник Светлых, - дай мне сил продержаться еще немного…
Слезы катились из глаз, ноги перестали держать и Турэйн тяжело опустился на колени, дыхание вырывалось с хрипом. Но, несмотря на все это, он не отнял ладонь от картины, защищая девушек от губительного белого огня. Наконец, пламя нехотя лизнуло раму картины, как бы пробуя ее на вкус, а затем с бешеным ревом набросилось на последнюю преграду, отделяющую Алоэн и Альшеир от внешнего мира.
Когда последний кусочек пепла лег напротив принца, влившись в странный полукруг, образованный его серыми собратьями, все вокруг стихло. Будто и не было визжащего "ковра", яростного ветра, боли и страданий. Словно все это действительно сон. Реалистичный, страшный сон.
– Да, сон, - хрипло прокаркал Турэйн и убрал дрожащую ладонь от кусочка уцелевшего полотна.
Только вот, несмотря на все убеждения самого себя в том, что произошедшее - просто сон, принц ни разу в это не поверил. Одним из доказательств стали девушки, смотрящие на него с картины. Больше не было обнимающихся фигурок, Алоэн и Альшеир, стоя плечом к плечу, с благодарностью взирали на наследника Светлых. Миг – и все исчезло: зал, "ковер", картина. Турэйн просто оказался в…пустоте. Это не было похоже на темную комнату, где он предавался любовным утехам с незнакомкой. Просто вокруг не было ничего от слова "совсем".
– Что происходит? Где я? Почему я вижу эти сны?! – закричал принц. – За что мне все это?..
Последний вопрос Турэйн произнес еле слышно, раздавленный собственным бессилием.
– С какого вопроса мне начать отвечать? – послышался из темноты насмешливый голос.
– Кто здесь? Кто ты?! – встрепенулся наследник и попытался оглядеться. Однако, вокруг по-прежнему безраздельно властвовала тьма.
– Ну вот, вопросов становится больше, а в каком порядке на них отвечать, я так и не понял, - скучающе произнес неизвестный. – Ладно, не буду тебя терзать еще больше и начну с самого простого. Ты в пустоте времени и пространства. Там, где нет ничего, там, где никогда ничего не будет. Понимаю, для тебя это, наверное, слишком сложно. Видишь, когда время сталкивается с пространством…
Познавательная лекция была прервана Турэйном. Принц нетерпеливо бросил:
– Ладно, я понял, давай следующий ответ. И еще, может ты вернешь мне хотя бы способность видеть? Об остальном скромно промолчу.