— Что угодно господину? — тихо произнес Тиррол.
— Мы договаривались, что когда находимся одни в комнате, ты можешь обращаться ко мне по имени. К чему весь этот официоз, Тиррол?
— Нет, хозяин, я не достоин такой чести. Извините, так меня воспитали во дворце, у меня на родине.
— Ладно, дело твое. Первое — ты должен был подготовить отчет о всем произошедшем за прошлые два месяца там, в мире людей. Второе — попробуй еще раз связаться с Хавланом. Где он пропадает все время — не понятно. Ну, и третье — доложишь, как идет подготовка к Обряду. Ты, надеюсь, не забыл какой сегодня день?
— Нет, Великий, не забыл. Я все помню, что происходило со мною и с Вами на протяжении многих веков. Я рад, что сегодня именно Ваш день. Я готов доложить о господине Хавлане прямо сейчас.
— Говори. — бросил Гуор, усаживаясь в кресло-качалку, стоявшего у камина.
Тиррол, зная привычку хозяина наслаждаться вином, сидя у камина, подошел к небольшому столику, наполнил бокал чудесным напитком и подал его в поклоне Господину.
— Кольцо-трекаст уже семь дней показывает, что господина Хавлана нет с нами.
— То есть, как нет с нами? Опять путешествует по мирам? Где он на этот раз? Он же знает, что именно сегодня ему нужно быть здесь!
— Вы меня не так поняли, хозяин! Его совсем нет, он перестал существовать. Ни в одном из миров его нет, в кольце камень погас. Он стал совершенно холодным.
У Гуора из рук выпал бокал, но не разбился — Тиррол успел его подхватить в воздухе, но расплескал содержимое. Вино оставило на белоснежном ковре с высоким ворсом, пятно. Тиррол вздохнул. Хозяин не терпел ни малейшей помарки на ковре, ни единого пятнышка.
— Где кольцо? — тихо спросил Гуор.
— У меня, господин. — ответил слуга, доставая кольцо с огромным красным камнем из кармана костюма.
— Почему ты мне раньше об этом не доложил, спард?
— Вы только сегодня вернулись сюда, мой господин.
— Да, ты прав. Я очень долго был в тонком мире. Подробности гибели Хавлана известны, Тиррол?
— Да, кольцо-трекаст успело записать на камень всю информацию, Великий. Ужасная смерть.
— Иди, Тиррол, я побуду один. Папку с документами попозже принесешь. Чего ты замялся? Что-то срочное?
— Да, Великий! То, что находится в папке, Вас не обрадует. У Вас очень большие потери. Помимо господина Хавлана.
— Что может сравниться с потерей друга и любимого ученика? Хорошо! Неси папку, я жду.
Тиррол вышел из гостиной, плотно притворив за собой дверь. Гуор положил на столик кольцо, провёл над ним ладонью. Через несколько секунд над столом в воздухе появилось изображение того, что видел Хавлан в последние минуты своей жизни.
Изображение было очень четким и реалистичным. Гор смотрел глазами Хавлана, как идет постепенно разрушение какого-то собора, как переворачиваясь в воздухе, к земле летит крест. Звука не было, но Гуор и так прекрасно знал, точнее, представлял, что творилось там, где находился его друг, в прошлом самый талантливый ученик.
Великий вцепился в подлокотник кресла и привстал, когда после яркой вспышки, перед лицом его друга появился человек с белоснежными волосами.
— Санторис! — прошептал Гуор. — Как же мы могли поверить тому, что ты погиб! Поэтому Хавлан и решил развлечься, ничего не опасаясь!
В комнату зашёл Тиррол и в нерешительности остановился у дверей.
— Мальчишка! Мальчишка! Какая глупая смерть! Какой позор! — кричал Гуор, стоя у окна.
В гостиной резко похолодало, мебель и стены покрылись изморозью. Повелитель толкнул в бок раму огромного окна, которое мягко скользнуло в сторону. Теперь от того мужчины интеллигентного вида не осталось и следа.
Это был сам Дьявол во всем своем великолепии. Сняв халат и отбросив его в сторону, пока ещё человек, стоял на огромном балконе, под которым была бездна. С телом мужчины произошла трансформация, он стал выше ростом, лицо приобрело гротескное выражение. Вместо носа — хищный клюв чёрного цвета, вместо глаз — провалы, в которых пылал огонь.
Сейчас на мир Земли, на заснеженные горы и небо, смотрела сама преисподняя, сам Ад. Тело покрылось темно-коричневой шерстью. От рук и ног, в привычном понимании этого слова, не осталось и следа. На балконе стоял зверь на ногах, которые заканчивались шестипалыми уродливыми лапами.