Тем временем молодой человек добежал до угла, плюхнулся в «Додж» выпуска 1947 года и укатил. Старуха из местных видела, как автомобиль рванул с места и исчез, но не заметила номера. После того как машина скрылась, она наклонилась к тротуару и стала шарить рукой в потемках, а потом испуганно заморгала, потому что обнаружила на руке кровь.
Когда на место происшествия прибыл детектив Коттон Хейз, у бакалейной лавки собралась уже толпа старух. Карелла остался в участке, а Хейз, едва поступил вызов, сел в патрульную машину и поехал разбираться. Старушки почтительно расступились перед ним, потому что прибыл Закон. Надо сказать, что Коттон Хейз неплохо воплощал собой Закон. Его рыжая голова с седым прочерком-молнией возвышалась над толпой, как если бы ей явился капитан Ахав в исполнении Грегори Пека[4].
Патрульный, стоявший на пороге магазина, не узнал Хейза и, когда тот подошел вплотную, удивленно на него посмотрел.
– Я детектив Хейз, – пояснил капитан Ахав. – Карелла остался в участке на телефоне, а меня послал сюда.
– Плохо дело, – сказал полицейский.
– Что плохо?
– Хозяин магазина сильно избит. Касса очищена. Вы знали Хэвиленда?
– Какого Хэвиленда?
– Роджера. Детектива из нашего участка.
– Да, нас знакомили, – кивнул головой Хейз. – А что с ним случилось?
– Он сидит в витрине.
– То есть как?
– Он помер, – сказал полицейский и вдруг ухмыльнулся. – Смех, да и только. Кто бы мог подумать, что Роджера Хэвиленда убьют вот так!
– Не вижу здесь ничего смешного, – отрезал Хейз. – Уберите зевак. Хозяин внутри?
– Так точно, сэр, – сказал полицейский.
– Я иду к нему. А вы запишите имена и адреса свидетелей. Писать умеете?
– Что? Конечно, умею.
– Вот и пишите, – сказал Хейз и вошел в магазин. Тони Ригатони сидел на стуле, возле него хлопотал второй полицейский. К нему и обратился Хейз.
– Позвоните Карелле, – сказал он. – Сообщите, что тут убийство, а не просто налет, как у нас значится. Скажите ему, что убит Роджер Хэвиленд. И поторопитесь.
– Слушаю, сэр, – сказал полицейский и выбежал из магазина.
– Я детектив Хейз, – сказал Хейз бакалейщику. – А как вас зовут?
– Ригатони.
– Что произошло, мистер Ригатони?
Он взглянул на лицо Ригатони. Тот, кто избил его, не отличался мягкосердечием.
– Этот тип вошел в магазин, – начал Ригатони. – Он велел мне вынуть из кассы все наличные. Я послал его к черту. Тогда он меня ударил.
– Чем?
– Кулаком. Он был в перчатках. Это в июне! Он ударил меня изо всех сил. И стал избивать. Да, когда он вошел в магазин, то сразу опустил на дверях шторы.
– И что было дальше?
– Он зашел за прилавок и выгреб все из кассы. У меня там была выручка за день.
– Сколько?
– Долларов двести, а то и триста. Этот сукин сын забрал все.
– А где были вы?
– На полу лежал. Он страшно избил меня. Когда он рванул к выходу, я встал на ноги. Еле-еле поднялся. В ящике кассы я держу пистолет. Разрешение у меня есть, тут все в ажуре. Я выстрелил ему вдогонку.
– И попали?
– Думаю, да. По-моему, он упал. Потом у меня в голове все помутилось, и я потерял сознание.
– Как Хэвиленд угодил в витрину?
– Какой ещё Хэвиленд?
– Детектив, который разбил стекло.
– Не знаю, я не видел, как это случилось, я был без сознания.
– Когда вы пришли в себя?
– Минут пять назад.
– Сколько ему было лет? Я имею в виду налетчика.
– Двадцать три или двадцать четыре. Не больше.
– Белый или цветной?
– Белый.
– Какие волосы?
– Светлые.
– Глаза?
– Не знаю.
– Не заметили?
– Нет.
– Как он был одет?
– В спортивную куртку. Рубашка тоже спортивная. Без галстука. И в перчатках. Я уже говорил. В черных перчатках.
– Оружие у него было?
– Если и было, он его не доставал.
– Усы?
– Нет. Совсем ещё мальчишка.
– Шрамы, родинки, особые приметы?
– Ничего такого я не заметил.
– Он был один?
– Да, один.
– Ушел пешком или уехал на машине?
– Не знаю. Говорю же вам, я был без сознания. Сукин сын! Едва не сломал мне челюсть...
– Простите, сэр, – сказал один из патрульных, появившись в дверях.
– В чем дело? – обернулся к нему Хейз.
– Тут есть одна старушенция...
– Ну?
– Утверждает, что видела, как этот тип сел в машину и укатил.
– Сейчас я с ней разберусь, – сказал Хейз и вышел из магазина.
На первый взгляд казалось, что старуха выжила из ума. У неё были длинные седые космы, к которым, похоже, никогда не прикасалась расческа. Она, надо полагать, ни разу не умывалась с той далекой поры, когда в городе произошла последняя авария водопровода. На ногах у неё были ботинки, которые, по всей видимости, достались от внука, служившего летчиком на Аляске. К потрепанной зеленой шали пришпилена увядшая алая роза. Словно подтверждая впечатление, что старуха рехнулась, одна из женщин в толпе заявила: «А вот и чокнутая Конни!»
Словом, все говорило о том, что старуха и впрямь не в себе.
Но даже работая в тридцатом участке, Хейз твердо усвоил: те, кто выглядят психами, сплошь и рядом оказываются толковыми и надежными свидетелями. И наоборот, случается, что нормальные с виду люди на поверку оказываются сумасшедшими. Поэтому он бережно взял старуху под локоток и повел её в магазин так, словно это была его родная бабушка. Чокнутая Конни, похоже, наслаждалась тем, что стала знаменитостью. Она с гордостью взирала на Хейза. Ни дать ни взять, прибыл её возлюбленный, с которым она познакомилась по переписке. Галантно улыбаясь, Хейз усадил её на стул.
– Прошу вас, мадам, – сказал он.
– Не мадам, а мисс, – поправила его старуха.
– Ах да, простите. Как же вас зовут, мисс?
– Конни, – сообщила та. – Конни Фицгенри.
Она говорила четко и уверенно. Психи так "не говорят.
– Мисс Фицгенри, – приятным голосом начал Хейз, – один из патрульных говорит, что вы видели, как грабитель сел в машину и уехал. Это так?
– А как вас зовут? – поинтересовалась Конни.
– Детектив Хейз.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте. Так вы действительно его видели?
– Кого?
– Человека, который сел в машину и уехал.
– Конечно, – сказала она. – Вы знаете, сколько мне лет?
– Сколько?
– Семьдесят четыре. Вы бы дали мне семьдесят четыре?
– Я не дал бы вам больше шестидесяти.
– Серьезно?
– Вполне.
– Спасибо.
– Значит, этот человек...
– Завернул за угол, сел в машину и уехал. Я видела это собственными глазами.
– У него был пистолет?
– Нет.
– Какое-то другое оружие?
– Нет, сэр.
– Почему вы думаете, что это был тот самый человек, который ограбил мистера Ригатони?
– Я не говорила, что он кого-то ограбил. Я только сказала, что видела, как он сел в машину и уехал.
– Понятно, – сказал Хейз и засомневался в справедливости своего первоначального предположения. Судя по всему, Конни Фицгенри все-таки была чокнутой. – Я хотел спросить, мисс Фицгенри, – уточнил он, – почему вы решили, что в этом человеке есть что-то подозрительное?
– У меня есть на то причины, – ответила Конни.
– Какие же?
– Серьезные.
– И все-таки...
– Вы считаете, что этот человек ограбил мистера Ригатони? – спросила Конни.
– Скажем, у нас есть основания подозревать его.
– Как он выглядел? – продолжала допрос старуха.
– Как вам сказать?
– Волосы?
– Светлые.
– Так, а глаза?
– Мы не знаем.
– Как он был одет?
– Спортивная рубашка, без галстука. Спортивная куртка. И ещё черные перчатки.
Хейз отвечал и удивлялся, как ловко старухе удалось поменяться с ним ролями и превратиться из свидетельницы в сыщика. Он пристально посмотрел на Конни. Она безмолвствовала.
– Итак? – спросил он.
– Итак, что?
– Этого человека вы и видели?
– Да, его-то я и видела.
4
Капитан Ахав в экранизации Г. Мелвилла «Моби Дик» – одна из лучших ролей американского киноактера Грегори Пека.