«Не тяни резину. Голосуй за Зину».
«Крымненашев — Вашев!»
«Гузкин строит дороги, а Зинаидыч строит Гузкина».
Дальше в ход был пущен бесстыжий проект «А Гузкин…». В людных местах и на перекрестках дорог появились молодые люди. Они раздавали рекламные флаеры. С изумлением вычитывали горожане на радужных с идеальной дорогой полиграфией листках следующие восхитительные сентенции:
А Гузкин ворует помидоры.
А Гузкин Семен Маркович?!
А Гузкин курит на жд платформах.
А Гузкин ест сырые пельмени.
А Гузкин язефил и щукофоб.
А Гузкин не ходит в юбке.
А Гузкин все знает про фалафель.
А Гузкин любит Зинаидыча.
Потом и вовсе прилетел вертолет. Радостным и светлым утром Ксения Денисовна Бубубукина вместе с другими горожанами наблюдала, как над высокой трубой комбината среднего хвостоверчения завис синий вертолет с желтым змеиным пузом. К пузу был прицеплен канат, на конце которого шаталась из стороны в сторону розовая конструкция отдаленно, весьма отдаленно, напоминала она луковицу. Вертолет облетел трубу, подвис над круглой дырой и метко насадил на трубу эту самую конструкцию.
— Что это? Что? — тревожно спросила Бубубукина соседнего интеллигентного вида мужчину в светлом плаще с поясом и пряжкой. Мужчина коротко, совсем уж по-жеребячьи хохотнул. Сказал так, словно, закончил Курганский машиностроительный.
— Хрен это, тетка.
— Вы закончили Курганский машиностроительный? — догадалась Бубубукина. Сама догадалась!
— Откуда вы знаете? — удивился мужчина. Сам удивился!
Ксения Денисовна круто развернулась и пошла прочь. Ей совсем не понравилась эта характерная труба с набалдашником. Для совсем не понятливых через короткое время внесли очевидную ясность. Намалевали на трубе двухметровые белоснежные буквы: Х.Р.Е.Н.
«Никакой это не хрен» — догадалась Ксения Денисовна — «Напридумывают темные люди. Не надо понимать все буквально. Это арт объект. Произведение искусства. Дожила. Не обманула святая Матронушка. Вступила Норвегия и в наши пределы. Теперь и до Тарасовой рощи доберемся». Тарасову рощу, по мнению Бубукиной, Гузкин ненавидел даже больше чем ее бездомных кошек. Десятка три тощих березовых палок встали в самом начале грандиозного проекта узкоколейки между Нижнестакановском и Деникин-Чапаевском. За них Бубубукина сражалась яростно. Собой останавливала ковш экскаватора. Повязала каждую березку и елочку траурными ленточками. Зачем-то по ходу выучила компьютерный язык Бейсик. И поборола. Отступили от Тарасовой рощи Гузкин, экскаваторы и молдавское село Траливали. То самое, которое рвется в Румынию, чтобы батрачить в России. Гузкин обещал вернуться. После выборов. Сразу и непременно. «Вот где можно развернуться истинным воинам света». — размышляла Ксения Денисовна. — «А коммуналка? А мусоросжигателный завод? А коррупция в детском саду Зубренок?» — Ксения Денисовна летала на крыльях. Попляшет теперь Гузкин. Непременно попляшет.